Планеты

Лонг заметно подрос, несмотря на вялый аппетит, но оставался все тем же непоседливым, любопытным белоснежным клубком с огромными желтыми глазами. Как он прыгал, носился, порыкивал вокруг нее, когда Дели выпустила его на волю, словно всем своим видом говорил: « Ну, наконец-то ты пришла, хозяйка, я так долго ждал! Почему ты оставила меня, своего преданного и преданного Истана? Больше не делай так, иначе я могу разозлиться и обидеться!»

– Юл-Кан, полетели на водопад Санайль! – задорно воскликнула империта. – Такой красоты ты точно не видел! Мы ведь выиграли эту поездку, помнишь? Будем целые сутки купаться, любоваться, валяться на солнышке, разговаривать! Знаешь, как это здорово! Согласен?

– Согласен, – просто ответил тот, и они вышли из хижины.

День был отличный, просто-таки созданный для отдыха, прогулок и ничегонеделанья. Живописные берега, обрамляющие синие воды Лудана, поросшие влаголюбивым чаккором⁶⁰ с длинными обвислыми листьями, убегали по широкой дуге куда-то на юго-восток. А дельта реки пестрела глазками всевозможных диких цветов: вегены, альды, наинии, яллы, хирконы, кареаны, эготы. За спиной возвышались окраины Орфиса и несколько одиноких домов за чертой города. Где-то там был и дом трайда, но Дели поспешила забыть об этом, сказала:

– Летим! – и побежала к эстелу, за ней, не отставая, помчался лонг.

Перед ними был водопад Санайль – одно из самых красивейших мест Деллафии, которое ревностно и строго охранялось и оберегалось. И не напрасно.

С высокой ровной на вершине, будто срезанной ножом, скалы сильными прозрачными ручьями падала звонкая вода. Ручьи сливались друг с другом, переплетаясь брызгами, и устремлялись вниз с огромной высоты. Они перепрыгивали, скользили, перетекали по неровным буграм – уступам, извивались змеями меж камней и трещин, будто по ступеням грандиозной природной лестницы и рассыпались, раскрывались тончайшими веерами у самого подножия. И там, внизу, они вливались, соприкасались, словно в щекочущем поцелуе с небольшим озером – прохладным, окруженным округлыми, поросшими короткой густой травой – мхом, валунами, скрытыми, словно кисеей тумана, голубоватыми струями. От волнующегося озерка убегала, петляя, быстрая говорливая речушка, кружа белые клочья пены, и исчезала где-то внизу, срываясь с широкого уступа. Со всех сторон водопад окружали, обвивали, обнимали густыми мелколиственными ветвями алемандры⁶¹, почти касаясь земли, похожие на пронзительно-желтые клубы облаков, усыпанных мельчайшими капельками воды. И среди них, как гордые великаны, возвышались несколько илакузанов, со своей высоты молчаливо, но радостно взирая на беспрерывный бег ручьев, что омывали своей живительной силой их мощные корни и дарили прохладу листьям.

Неприхотливые, жизнелюбивые алемандры росли даже на, казалось бы, беспочвенных скалах по ту сторону водопада, призрачно виднеясь сквозь легкую, дымчатую завесу падающей воды, чудом цепляясь за камни, захлебываясь, оглушено качали ветвями под напором и шелестели мокрой листвой.

Короткая трава устилала землю, словно ковер, пробиваясь сквозь каменистую почву, и радовала взгляд случайными, редкими, а оттого особенно красивыми цветами – орли. Это был настоящий райский уголок под бескрайним, насыщенным ярко-голубым, с прозеленью небом с невесомыми космами облаков-барашков. И он был до краев наполнен чем-то глубоким, философским, торжественным и свободным, и это явственно ощущалось с каждым глотком кристального воздуха.

Они вдоволь налюбовались великолепным зрелищем, успокоив немного разыгравшееся восхищение, блаженно развалились на нагретой солнцем земле, отыскав ровное местечко под сенью большого вальяжного алемандра. Истан самозабвенно носился по берегу озера, наслаждаясь свободой и простором со щенячьей радостью.

– Ну, Юл-Кан, нравится тебе здесь? – с веселым огоньком спросила Дели, повернувшись к ихлаку.

Тот с глазами размером с тарелку каждый, не мог поначалу даже собрать разбежавшиеся, трепещущие в восторге мысли и лишь беззвучно раскрывал рот, силясь сказать что-то. Наконец, обрел голос и сознание, воскликнул:

– О духи! Разве могут мои глаза видеть нечто подобное? Разве бывает такая красота на земле, или я умер и все мне только снится? Мой Ихлакит по сравнению с этим осколком неба – пустыня и убожество! Я бы мог жить здесь вечно, Шалкай!

Девушка засмеялась и предложила:

– Пойдем купаться!

Вода озера – неглубокая, прозрачная настолько, что видно было дно сквозь ее толщу, с нежным голубым оттенком и легкими волнами, идущими от водопада, так и притягивала к себе, зовя окунуть тело в своих прохладных ласковых объятьях.

Дели нырнула с большого мшистого валуна, пронзив зеркальную гладь, отчего по поверхности пошли широкие расходящиеся круги. Кожа ощущала приятное прикосновение воды, солнце слизывало с лица брызги, обжигая; волны мягко качали ее, словно убаюкивали, наполняя спокойствием и умиротворением, будто растворили в себе.