Планета звезды Эпсилон

Может быть, Смелл и недостойный человек. Я слышал версию Дрибла. И слышалось в ней мне нечто искусственное. Не могу объяснить, почему. Интуиция, должно быть. Но я не знаю объективных обстоятельств этого дела. И не в Смелле суть. А в том, что началось сопротивление.

- Дзей, - мне показалось, что я говорю чужим голосом, вкрадчивым и тревожным. - Дзей, - повторил я, запинаясь. - Поймите, на место убитого вами в комиссию придет другой. В эпоху земных революций цель была достигнута иными средствами борьбы. - Я осекся под взглядом Оуна.

- О чем вы, Алексей? - Он наигранно пожал плечами. - Поверьте, я не понял. Вы правильно записали адрес.

Я пришел в изысканно обставленную квартиру. Ответив на рукопожатие хозяина, сказал:

- Ваш друг, который послал меня, не смог вас предупредить. Комиссия начала охоту за вами.

Я никогда не видел мужских истерик. Это было страшно. Успокоившись, Смелл вяло опустился на стул и сказал:

- Надо жену и дочь отправить за город. Я не хочу, чтобы они знали... Комиссия неумолима. От нее никуда не деться. Спасибо, что предупредили.

Он ждал, когда я уйду. А я сказал:

- Я помогу вам. У вас есть машина? Собирайтесь.

- Это бесполезно. Я знаю, как они действуют. Они найдут того, кто им нужен. Везде и всюду.

- Но не на Космической базе Земли. Смелл поднял на меня удивленные глаза.

- Я как-то сразу и не подумал... Да-да, конечно, я знаю о высоком благородстве сыновей Земли...

Больше мы не обменялись ни словом. По пути, километрах в тридцати от города по трансконтинентальному шоссе, я увидел, что за нами следует машина Крауфа. Он гнался за нами.

Кончилось все отвратительно. Крауф обогнал нас и в метрах трехстах стал поперек дороги. И тут Смелл сделал отчаяннейшую глупость. На полном ходу он выбросился из машины. Ко мне подошел Крауф:

- Если вы, Алексей, немедленно не покинете Беану, я не отвечаю за вашу жизнь. И кстати, я не забыл вашей попытки спасти родственницу радиста вашей базы.

Второе приглашение убраться вон я получу у Верховных. Значит, туда, потом за Бэкки - и на старт! Ничего, как-нибудь долетим без бортового освещения. Впрочем, меня могут выслать и под конвоем, я не успею даже по телефону связаться с Бэкки. Значит, сначала к ней.

Не ответив Крауфу, я сел в машину Смелла.

У самого въезда в город, рядом с новостройкой, прострелили обе шины задних колес. Началось непонятное.

Я вышел из машины, огляделся. Казалось, я один. Кругом навалены стройматериалы. Стемнело, рабочий день закончился. Стояла тишина. И тут прожужжала пуля.

В космосе я не раз встречался с опасностью, но всегда решительно шел ей навстречу, зная, что моя жизнь в моих собственных руках и зависит только от меня, от моей сноровки, ловкости, от моих знаний. А сейчас мне казалось, что метеоритные потоки, радиация, излучения белых карликов, плазма ничто по сравнению с невидимыми комочками свинца.

Впереди лежали трубы, достаточно большие, чтобы спрятаться. Я не стал раздумывать. А потом услышал, как кто-то, может быть, даже Крауф, ходит рядом. Вдруг этот кто-то стал простреливать трубы. Они гудели и ахали, повторяя звук выстрела. Потом все так же неожиданно стихло. И я услышал шепот:

- Здесь, налево, дыра в заборе. За забором - стройка. За ней вертолетная площадка. Спешите...

И я услышал удаляющиеся шаги. Вылез из трубы, огляделся. Никого. Поехал к Бэкки.

В первую минуту я подумал, что ее нет дома. Решил позвонить Оуну. Но тут в темноте вспыхнул огонек сигареты - Бэкки сидела в кресле. Я зажег свет. Она не шевельнулась. На полу у кресла были разбросаны исписанные листки.

- Работала?

- Делала вид... Я сел напротив.

- Мне больше нельзя оставаться здесь, Бэкки...

- Знаю, - в ее голосе мне послышалось безразличие, я удивился.

- Что с тобой? Я сейчас иду в Верховное ведомство, иду вместе с тобой, возможно, нам немедленно придется улететь. Что ты на это скажешь?

- Ничего, - Бэкки не изменила позы.

- Как же так? - Я собрал с пола исписанные листки, спросил мягко: - О чем сочиняла?

- Все о том же. О выстрелах и трупах. Репортажи... Как пристрелили артистов. Тебе интересно? Открой бар, там, кажется, что-то есть.

Я выставил на стол початую бутылку, рюмку для Бэкки. Налил. Она выпила залпом. Она прежде никогда не делала этого при мне.

- Что сидишь? - Она в упор посмотрела на меня. - Пей! Не можешь? Не хочешь? Пей! Жить легче будет. Давай не церемонься.

- На кого ты сердишься?