— Нет, трупы тут ни при чём. — возразил следопыт. — Сейчас везде воняет трупами. Тут что-то другое.
По коридору отчётливо тянуло ветерком, и пах он чем-то в самом деле очень нехорошим.
— Манях, мы закрыли вход, когда сюда спускались? — внезапно спросила Инга, тоже потянув ноздрями воздух.
— Нет, конечно. — со смешком ответил тот. — Надо же проветрить эти вонючие подвалы.
— Воняет дохлыми собакоидами. — уверенно сказал Валёк.
— Да нет же! — отмахнулся от него разведчик.
— Впереди горит уголь. — ответила обоим Инга. — Открытый люк усилил движение воздуха, мы заперты в топке. Спереди огонь и сзади огонь.
В темноте пискнул невидимый Культяпкин и тихо зароптали молодые воины из отряда. Они первый раз на этой войне, ещё не обстреляны.
— Так, без паники. — сказал глава отряда. — Я чувствую впереди живых, а это значит, что воздуха там достаточно. Мы найдём выход.
Ободрённые старым разведчиком, молодые коты двинули дальше, держа настороже своё оружие и доски подмышками. Они все несли большое количество сетей, которые так и не понадобились в этой войне. В этих сетках они будут выносить провиант. Даже Инга своим человеческим носом теперь ощущала близкий запах страха и страдания.
Они выскочили в помещение склада так неожиданно, что даже сами растерялись. Только старый разведчик знал, что увидит. В большом помещении, заваленном мусором, жались у стены несколько десятков самок собакоидов с детишками и стариками. Узнать, что помещение большое, помогло лишь эхо — потолки терялись в высоте, а стены мрачно поблескивали антрацитовой чернотой.
У прятавшихся в подземелье собакоидов было нечто вроде лампы — светящиеся шары размером с апельсин. Они висели гроздьями на длинной палке, как светящийся виноград у квази. Это был явно не огонь, а какие-то культуры плесени. Нескольких жердей хватало, чтобы осветить тесно сгрудившихся у стены псов.
— Где провиант?! — грозно рявкнул Манях.
Среди кучи собакоидов произошло движение, потом старая седая самка вышла вперёд и сказала с ненавистью:
— Нет ничего.
— Куда девали? Где попрятали?! — выставив вперёд оружие, наступали квази.
Они были гораздо меньше ростом, чем даже собакоидные самки, но были очень обозлены, так что в куче измотанных лишениями псов зазвучали возгласы испуга и даже плач.
— Нет ничего. — всё так же с ненавистью сказала непримиримая старуха. — здесь только умирающие и больные.
Манях не поверил и приказал своим подчинённым раскидать толпу. Старая сука не соврала: тут в самом деле оказались только старики, больные самки и хилые дети.
— Говори, где скворры! — замахнулся на старуху Валёк. — Где хлеб, где яйца, где вода.
— Всё вынесли и перепрятали. — со злорадным блеском в глазах сказала старая. — Вы не найдёте никогда. Вам вообще не на что рассчитывать. Вы прогневили Бога.
— Какого бога? — оторопел Валёк. — Командир, чего они тут брешут?
В куче жалких отбросов, которые спрятались в этом обширном подземном лабиринте, раздались смешки. Как ни были измучены собакоиды, они всё же веселились при виде изумления врагов.
— Нам ничего не страшно. — сказала старуха, стоя под прицелами. — Мы всё равно умрём, но наши братья и сёстры отправятся в лучший мир.
— Это обещал вам ваш бог? — спросила Инга, выходя вперёд, под слабый свет «апельсинов».
Глаза всех собакоидов устремились на неё, некоторое время животные разглядывали девушку, потом старая произнесла:
— Поистине, последнее время.
Она вернулась к своим, села у стены и взяла на руки маленького больного кутёнка. Тот захныкал, глядя своими слезящимися глазами на врагов.
— Пить, баба, пить. — просил он.
Она ничего не отвечала, ожесточённо глядя в чёрный пол, и только машинально покачивала внука.
— Почему вы не ушли? Почему вас бросили тут без еды и без питья? — присев на корточки перед старой самкой, спросила Инга.
— Потому что Богу нужны сильные и здоровые. — ответила та, не поднимая глаз. — А у нас бедное селение. Они пришли и забрали всех воинов, чтобы воевать с врагами. Забрали всю пищу, потому что воинам надо есть. Надо кормить молодых и сильных самок и детей, чтобы они вынесли перелёт.
— Куда? — спросила Инга.
— На вашу планету! — сверкнув глазами, крикнула старуха. — Там будут жить наши потомки! Он обещал нам, и мы рады погибнуть в этой войне, чтобы расчистить дорогу молодым и сильным! Мы устали жить тут, в этом пекле! Мы вернёмся в рай, который потеряли!
— Они хотят захватить н-нашу Скарсиду? — заикаясь, спросил Валёк. — Как это можно? У них же ничего не осталось — ни резиновых деревьев, ни крокодалсов.
— Убирайтесь отсюда, квази. — устало произнесла старуха. — Здесь нет никаких припасов. Война скоро кончится, и нам не нужна пища, чтобы умереть.
— Здесь есть какой-нибудь другой выход? — спросил Манях.
— Идите туда, откуда пришли. — ответила самка.
— Там не пройти. — осторожно сказала Инга, чтобы не злить и без того ожесточённую старуху. — там горит огонь.
— Тогда вы сдохнете. — ответила та. — Потому что другой выход горит. Оставайтесь с нами и умирайте.