Пламя Авроры

Я продеваю обе руки сквозь ремни, крепко держась, хотя нет никакой реальной причины, по которой я должен выпасть из корабля в бесконечный вакуум. Тем не менее, я не собираюсь сейчас отказываться от каких-либо мер предосторожности. Я имею в виду, что я тренировалась к выходу в открытый космос, конечно же. Но есть большая разница между тем, что тебя сунут в криопод и запульнут в космос, ну и на самом деле находиться в нем.

Внешняя дверь открывается и, мамины ватрушки, космос прямо перед нами.

Он реально огромный.

Я хочу сказать, он реально, очень большой; он ведь буквально знаменит тем, что он огромный. И каким-то образом, он отличается от того, что ты видишь сквозь монитор или иллюминатор. Именно в этот момент я понимаю, что могла бы вечно плавать в космосе.

Кэл рядом со мной, положив затянутую в перчатку руку на мою ладонь. Его взгляд безмятежен, голос нежен.

— Всё будет хорошо, бе`шмай. Мы с Финианом поможем тебе.

Оказывается, у Фина такие же блестящие результаты как и у Тая на экзамене по ориентированию в невесомости — очевидно, результат многих лет, проведенных во сне. Он глубокомысленно кивает.

— Я буду рядом, Безбилетница. Этот супергеройский взгляд не просто для показухи. — Он одаривает меня усмешкой, затем присаживается перед пусковой установкой, весь из себя занятой. — Проверь время, пожалуйста, Скар.

— Пятнадцать секунд, — докладывает она. — Десять, девять, восемь..

Наверху, на мостике, Тайлер корректирует курс, и бесконечный вид космоса сменяется левым бортом Хэдфилда, полоска изъеденного металла заполняет наш обзор через открытый люк. Судя по дисплеям, сейчас мы летим совершенно параллельно брошенному кораблю: та же скорость, тот же курс, может быть, в пятидесяти метрах друг от друга. Я делаю глубокий вдох, сжимая и разжимая ладони, убеждаясь, что действительно смогу разжать руки, когда нужно будет двигаться. Потихонечку, говорю я себе, повторяя слова, которые Фин и Тайлер повторяли мне снова и снова во время моей короткой тренировки.

В невесомости внезапный рывок или выпад выведет меня из равновесия, а из-за импульса я буду лишь беспомощно вращаться. Каждое движение должно быть точным и нежным. В космосе нет высоты. Нет ни низа, ни верха. Но одно неверное движение, и я буду падать всю свою оставшуюся жизнь.

Нееее спешааа.

Скар всё еще ведет отсчет.

— …три, два, один, поехали.

Фин спокойно смотрит в прицел и нажимает на спусковой крючок грейфера. Металлическая линия пролетает через промежуток между «Нулем» и «Хэдфилдом», беззвучно прицепляясь к большому кораблю прямо рядом с массивной, расплавленной дырой в его корпусе.

— Линия установлена, — шепчет Фин. — Приступаем к перемещению.

— Почему ты шепчешь? — спрашиваю я.

— Точно…., не знаю.

— Воин из тебя так себе, да, Финиан? — дразнит Кэл.

— Может, ты уже свалишь отсюда? — шипит Фин. — Нам еще предстоит набедокурить.

С едва заметным намеком на улыбку, изогнувшую губы, Кэл выбирается из шлюза, проводя рукой вдоль металлического шнура между двумя кораблями. Я следующая, и слышу, как собственное дыхание дрожит, когда я покидаю «Нуль». Несмотря на то, что мы летим со скоростью сотни тысяч километров в минуту, нет ощущения, что мы действительно движемся, и, кроме моего дыхания, все вокруг меня совершенно безмолвно. Кэл, Фин и я привязаны друг к другу и к главному тросу, и у всех нас в скафандрах есть реактивные двигатели на случай, если что-то пойдет не так. Но все равно пустота вокруг нас такая тошнотворно огромная и черная, и в ней ничего нет, и я не могу осознать всё это вот так сразу. И поэтому прекращаю попытки, вместо этого сосредотачиваюсь на кабеле передо мной, шепча себе инструкции:

— Правая рука, левая рука, правая рука, левая рука.

Я знаю, позади меня Фин, готовый прийти на помощь, если потребуется. Но и это не изменит того, насколько ничтожно маленькой я себя ощущаю. Но вместо страха, я чувствую…волнение. Все эти незначительные ошибки лишь помогают мне осознать, что все мы часть чего-то большего. И пребывание здесь, в этой пустоте, каким-то образом заставляет меня в полной мере осознать кто я, и на что способна. Мои друзья, готовые пожертвовать ради меня своими жизнями. Наш маленький маяк в кромешной тьме. Я никогда не верила в судьбу. Но сейчас я как никогда уверена в том, кто я и где мне следует быть. Впереди — бездонная полоса черноты, Кэл дотягивается до этой рваной раны. Медленно, осторожно, он исследует края, пытаясь найти место, чтобы можно было пролезть и не порвать скафандр. Затем, легким грациозным движением, он втягивает себя в чернильную тьму «Хэдфилда».

Теперь моя очередь, и я должна заставить себя отпустить трос и ухватиться за рваный край «Хэдфилда». Пока я вплываю во мрак, я отталкиваюсь слишком сильно, и Кэл хватает мея прежде чем я успеваю врезаться в стену. Он подхватывает меня на руки и грациозно опускает вниз. Сердце колотится, а воздух застрял где-то в лёгких, и теперь, когда мы ушли с открытого пространства, я понимаю, что хочу повторять этот опыт снова и снова.

— Слишком спешу, — выдыхаю я.