Читаем Плагиат. Повести и рассказы полностью

В связи с этим случаем ему стало пронзительно ясно, что он малодушно не довел борьбу со смутоносной коллегиальностью до логического конца, и поэтому дополнительные меры, принятые в централизаторском направлении, были особенно энергичны: учителя геометрии — привлеченного специалиста, Второго комиссара — производителя работ и Четвертого комиссара, в свое время направленного на перевоспитание к грабарям, обвинили «в преднамеренном вредительстве с целью очернения новой жизни», и начальник глуповской милиции Проломленный-Голованов направил их в места, которые с легкой руки Александра Ивановича Герцена называются «не столь отдаленными». А потом и до председателя Клюева дошла очередь. Как-то вызывает его Беркут и говорит:

— Ты зачем, вражина, пропитываешь мне обеденную скатерть кислотным раствором ртути?!

Клюев не нашелся, что ответить на это Первому комиссару, и, таким образом, себя выдал, так что Беркут даже сам поверил в нелепую свою выдумку. За покушение на жизнь глуповского вождя председатель Клюев был назначен к расстрелу, а Беркута горожане единогласно выбрали председателем горсовета. На том и было покончено со смутоносной коллегиальностью.

<p>Эра председателя Милославского</p>

Николай Беркут председательствовал в Глупове до двадцать шестого года, а затем его сменил на этом посту Лев Александрович Милославский-младший, бывший фантастический путешественник, который одно время работал в Чрезвычайной комиссии Петрограда, потом заведовал в Вологде губпросветом, был отстранен от должности за осаду училища прикладного искусства, где, несмотря на неоднократные предупреждения, педагогический коллектив настырно исповедовал учение Песталоцци, и впоследствии был направлен на работу в губернский Совет по линии ревизии и контроля.

Как раз под осень двадцать шестого года Милославский-младший явился с проверкой в родимый Глупов, где вскрыл такие непорядки и злоупотребления, что своей властью арестовал председателя Беркута и отправил его в губернию под конвоем; ребята из ОГПУ по тщательному исследованию дела инкриминировали Беркуту намеренное истребление кристально чистых партийцев, разбазаривание государственных средств, попытку отравления цианистым калием городского водопровода и расстреляли его в своем подвале как раз на Бородинскую годовщину. Милославского же так в Глупове и оставили, то есть выдвинули его кандидатуру на должность председателя горсовета, напутствовав его теми словами, что, дескать, ты вскрыл беспорядки, ты их и расхлебывай, а не расхлебаешь — и твою бедовую голову оторвем. Выборы в городской Совет происходили в храме Петра и Павла за отсутствием в Глупове подходящего помещения; кандидата представил народу Проломленный-Голованов.

— Вот вам, товарищи, новый вождь местного масштаба, —  сказал он и сделал энергический жест рукой. —  Некоторые зажившиеся горожане могут его помнить как беззаветного борца против самодержавия. А сейчас он нам изложит свою политическую платформу.

Милославский стремительно вышел из алтаря, встал в боевую позицию возле «царских ворот» и начал:

— Чего тут, товарищи, долго толковать — выбирайте меня, и всё! А политическая платформа у нас с семнадцатого года такая: кто не работает, тот не ест [48]! Плюс обострение классовой борьбы, потому что вы, собачьи дети, работать — первые отщепенцы, а питание вам давай!..

— Ну, это ты хватил! —  отозвался в народе кто-то из строителей каланчи. —  В том-то вся и загвоздка, что мы и работаем — не едим, и не работаем — тоже самое не едим.

Милославский ему ответил:

— Это, товарищи, чуждые, я бы даже сказал, вражеские речи, которые, честно говоря, я буду безжалостно пресекать. Вообще вы бы поменьше языками мололи, поскольку чреватое это занятие в период загнивания планетарного капитала и роста политического самосознания масс. Установка предельно ясная: даешь мировую революцию, полный вперед на пути к социалистическому завтра — вот в этих двух направлениях и потейте, а слова я вам сам буду разные говорить! То есть за общее руководство пускай у вас головы не болят: я под землей на три метра вижу и, кровь из носа, доведу вас до той сокровенной точки, когда станут явью заветы великих учителей! Вопросы есть?

— Есть! —  ответили из народа, да так еще громко, что поднялась компания сизарей, обжившая купол храма, и закружилась над головами. —  Куда от нас уехал товарищ Беркут?

— За кудыкины горы, —  съязвил Милославский. —  Беркут, товарищи, вражина первой марки, я еще на городской заставе учуял, что он тут развел оголтелый бонапартизм.

— Ах, сукин кот! —  вразнобой огорчились глуповцы. —  А мы-то в своей простоте уже думали памятник ему ставить…

Перейти на страницу:

Похожие книги