Плачущий монстр

Я был ещё ребёнком, но моё критическое мышление было развито не по годам. Я понимал, что мог ошибиться: вдруг свет не так упал или снимок испортился. Стоило убедиться наверняка.

Я опять поднёс диаскоп к глазу. Страшное лицо больше не висело на чёрном фоне, а расползлось по всему кадру, и создавалось впечатление, что оно прямо передо мной, вот-вот схватит меня зубами за веко!

Его улыбка стала ещё шире, а глаза словно прожигали во мне дыру, внушая неописуемый ужас.

Я закричал и отбросил от себя диаскоп, он влетел в занавеску и мягко скатился на ковёр по атласной ткани.

Мне было жаль, что он остался цел. Эта штука напугала меня до икоты. Я принёс молоток из кладовки и разбил диаскоп прямо там, где он лежал. Не хотелось прикасаться к нему ещё раз.

Крыша домика раскололась на три кусочка, от стенок отлетел крупный уголок. Внутри оказалась моя детская фотография на цветной плёнке.

Увидев своё лицо, я начал сомневаться. Вдруг ошибся… а даже если нет, то маме всё равно ничего не докажешь.

«Мне за это прилетит! Надо всё убрать!» – подумал я, но было уже поздно.

Мама вернулась и поймала меня на месте преступления. Я сидел на полу, рядом лежал молоток, а по всему ковру валялись осколки домика.

Сколько было крика:

– Что ты наделал? Да как ты мог? Кто разрешил тебе рыться в шкафу?!

Я никогда не видел маму в такой ярости. Она трясла меня за рубашку, грозила отрубить руки. Я шептал в ответ:

– Прости…

Страшное лицо уже меня не беспокоило – мама пугала гораздо больше.

После зарёванная мама одела меня и отвела к бабушке. Помню их диалог:

– Я не справляюсь!

– Не переживай, дочка.

Я ещё не знал, что это не просто наказание. Мама бросила меня за какую-то разбитую игрушку! Оставила меня жить с бабушкой и только приходила в гости один или несколько раз в неделю.

Со временем я и спрашивать перестал, когда мы уже пойдём домой. Все события – мой день рождения, Новый год – теперь всегда праздновались в квартире у бабушки. Это стало обычной жизнью.

Повзрослев, я наконец перестал винить себя в случившемся. Понял, что всё равно бы мама отказалась от меня и поводом мог стать любой проступок. Она просто не справлялась со своей ролью.

Хоть я это и осознал, глубокая обида никуда не делась. Даже когда мне принесли вести о смерти матери, разум истолковал это как ещё одно предательство. Во мне перемешались скорбь и злость. Как она могла умереть, так ничего и не объяснив?

Мама скончалась из-за преждевременного старения сердца. Оказывается, бывает, что отдельные органы увядают быстрее самого человека.

Но я хотя бы не остался без наследства – спустя много лет можно было съехать от бабушки и вернуться домой.

Я ещё только учился на втором курсе университета, а у меня уже появилась своя квартира.

Разбирая старый шкаф, я вдруг нашел знакомую вещицу. Тот самый диаскоп в виде избушки. Он был склеен из кусочков. Мама так и не выбросила его. Хранила сувенир все эти годы.

Я вертел домик в руках, разглядывал трещины, аккуратно промазанные клеем, и думал: «Какие чувства заставили маму починить эту игрушку? Там ведь мой портрет. Разве она меня любила? Она же от меня избавилась!»

А ещё я вспомнил, почему разбил эту штуку. Мне показалось что-то ужасное. И этот детский страх до сих пор был со мной, поэтому я долго не решался снова заглянуть в линзу. Почему-то казалось, что это обязательно надо сделать. Негоже взрослому человеку бояться куска пластика. Что там внутри? Только плёночный кадр, мой детский портрет.

Я поднёс диаскоп к зрачку, а там оказалось всё то же землистое лицо, подсвеченное снизу! Улыбка во весь рот, глаза чуть ли не выпадали из черепа. Эта физиономия напугала меня в детстве. Она снилась мне в кошмарах!

Я бросил диаскоп на пол и стал топтать ботинком, пока от него не остались мелкие осколки да кусочек цветной плёнки в пластиковой рамке. На снимке был мальчик с глупой стрижкой под горшок. Всего лишь маленький я…

Осколки… да и фотография тоже… полетели в мусор. Сколько боли мне принёс этот домик. А должен был, наоборот, радовать или навевать сладкую грусть по минувшему детству.

Невозможно было объяснить увиденное. Чьё это лицо? Для чего мама хранила что-то настолько страшное? Даже если у неё были ответы – она унесла их с собой в могилу. Мне оставалось лишь попытаться забыть обо всём этом.

Но это было только начало. Первая ночь в теперь уже моей квартире обернулась кошмаром, от которого нельзя проснуться.

Мне снилось что-то невидимое. Это были не картинки, не образы, а чувства. Тягучее напряжение, тревога, ожидание, словно вот-вот произойдёт что-то плохое.

Я ощущал, как сжималось сердце, будто кто-то касался его пальцами, а оно трепетало в испуге.

Во сне я слышал скрип дверцы шкафа и твёрдый стук обуви. Кто-то надвигался из маминой комнаты. Шёл прямо к моей кровати, и… я проснулся!

Ночь. В квартире стояла тишина. Осознав, что это был только сон, потянулся к телефону и посмотрел на время. Двадцать минут четвёртого. Ещё спать да спать.