Плачущий монстр

Этот монстр был самым страшным. Никогда не видела настолько ужасного создания. Он выглядел как человек, которого разорвали, а потом кое-как собрали по частям. В некоторых местах он был заштопан, в других склеен, перевязан лентами или приколочен скобами. Из него торчала вата, как из старой игрушки. На лице можно было различить поплывший грим, как у мертвеца, которого готовили к похоронам, а он вдруг попал под дождь.

Я была в заброшенном магазине. Стояла у треснувшего зеркала с простынёй в руках. Мы с Веренией смотрели друг на друга.

И тут он возник за моей спиной. Его взгляд был полон ненависти, словно он пытался убить меня им! А ещё издавал звуки, напоминающие тиканье часов.

Я накинула простыню на зеркало, надеясь, что больше никогда не увижу его. Монстр исчез. Его затянуло в зазеркалье. Но он сумел выбраться! Зеркало разлетелось на осколки. Я закрыла лицо, чтобы не пораниться.

Он снова оказался передо мной. Верения его сильно потрепала, но он по-прежнему улыбался. Тикающий звук раздавался громче и чаще. Словно это его механическое сердце билось в груди.

Я так испугалась, что с криком отбежала в сторону.

А этот монстр поднял с пола крупный осколок зеркала, посмотрел в него и произнёс:

– Это ты, моё уродливое дитя? Голодно тебе там, в зазеркалье? Ха-ха-ха!

Смех монстра перешёл в кашель. Он согнулся, сплюнул кровавый ком, а затем посмотрел на меня и сказал:

– Охотники… Я думал, что всех убил. Но вот они вы – новое поколение! Оправлюсь и прихлопну вас всех! Одним махом!

Потом он ушёл в темноту, еле волоча ноги, и больше я его не видела.

Знаю, Верения ненавидела его. Ещё долго моё отражение в зеркале ходило хмурым. Кажется, она хотела снова его найти и наконец убить. И я помогу ей. Такое чудовище не должна носить земля!

Палач

Да, я охотник. Мать тоже была охотницей, как я полагаю. Но не она меня этому научила. Мама погибла, когда я и в школу ещё не пошёл. Ехала в лифте, и кабина рухнула в шахту с девятого этажа. Я был несмышлёным, но не верил, что это произошло случайно. Как это лифт сорвался в шахту? Там что, не было никакого специального тормозного механизма? Был. Но он не сработал. Я задавал много вопросов, попросту не верил, что такое могло произойти с мамой. С моей мамой!

Меня усыновила тётя и забрала к себе. Она не была этому рада, но относилась ко мне неплохо. Обустроила детскую, купила игрушек… Маму похоронили через три дня, а мне показалось, что прошла целая жизнь. Я успел привыкнуть к новому дому. Тётя просила вести себя тихо и не беспокоить её лишний раз, особенно во время сна. Поэтому я зажимал ладонями рот, чтобы не закричать, когда он появлялся рядом.

Это произошло в первую ночь после похорон. В моей комнате не было часов, но я услышал тиканье. Такой звук от него исходил. Внешне он напоминал человека, которого переехал поезд. Где-то был подшит, где-то подклеен, перевязан, заделан стальными скобами. Местами из него торчала волокнистая набивка вроде синтепона. На лице – засохший и посыпавшийся грим. В его улыбке не было ни капли доброты. Только ненависть. Я был несмышлёным, но понял это. Он стоял у приоткрытого шкафа… наверное, вылез оттуда… и показывал мне свои пальцы. Из-под ногтей торчали острые длинные иглы. Он угрожал, говорил: «Я могу пришить тебя к кровати, и ты больше никогда не встанешь!»

Иглы невероятно быстро двигались вверх-вниз, как в швейной машинке. И звук был такой же! Он приближался. Я жалобно пищал. Нечистая сила, зло, демон, монстр из шкафа.

Обычно я не даю имён и прозвищ нечисти, они ведь не люди. Но этого я назвал Палачом.

У меня не было врагов хуже него. Палач отнял у меня право на обычную жизнь, как и обещал в первую ночь нашего знакомства…

Пробивные иглы из его пальцев остановились в нескольких сантиметрах над моей грудью, и Палач сказал: «Не хочу к тебе прикасаться. Ты будешь страдать иначе. До конца своих дней! Мне жаль тебя, дружок. Тебе не повезло со мной встретиться». Его глаза не двигались, они были словно из стекла. А лицо в потрескавшемся гриме дрожало от ненависти. Я ещё не знал, в чём провинился и почему нечисть готовила мне козни похуже смерти. Тёте ничего не рассказал. Боялся, что она пожелает избавиться от проклятья, выгнав меня из дома.