Плач смерти

Левкосия говорила о смерти прислужников Посейдона с таким вдохновением и животной жадностью, что в какой-то момент мне стало противно от одной мысли, что кто-то может желать другому такой расправы. Не высказал своего негодования, поскольку знал: каждый имеет право прожить свою боль и горечь так, как хочет того его душа. Кто-то запирался в скорлупе, отдалившись от всего мира, кто-то жалел себя и оплакивал горькими слезами судьбу, которая несправедливо обошлась с несчастным, а кто-то пробуждал самые темные уголки своей души, подпитывая ее ненавистью и животным голодом расправы.

– Это все, что от меня требуется?

Сирена кивнула и протянула мне кинжал, который крепко удерживала в руках. Его острие окрасилось кровью Левкосии, которая неровными разводами стекала к рукояти. Я кинул на нее недоверчивый взгляд, на что девушка с мольбой в глазах продолжала протягивать руку, подрагивающую от волнения. Жабры на шее сирены раздулись, глаза заволокло алой дымкой, часть хвоста красного оттенка виднелась над водной гладью.

Обхватив рукоять кинжала, я сделал три глубоких надреза на запястье и, отойдя на пару шагов, окунул окровавленную руку в море.

– Сколько дорог у Жизни, столько препятствий у Смерти. Лишь мойры даруют шанс на спасение, покуда душа в ней нуждается. Я, проклятый Жизнью и благословленный Смертью, призываю свой дар, чтобы искупить грехи людей и чудовищ. Пусть души, не знающие покоя, обретут его.

Мы с сиреной переглянулись, когда после моих слов ничего не произошло. Лишь после того, как убрал руку из воды, где соль смешалась с моей кровью, ноги подкосились от землетрясения, толчок которого исходил откуда-то из самых недр. Левкосия испуганно посмотрела на меня.

– Ты справишься, – проронила королева перед тем, как со своей свитой сирен скрылась под толщей морской воды. Лишь пара брызг долетели до меня и окропили тело. Толчки земли становились все сильнее, будто темные силы пытались вырваться наружу и открыть путь в мир живых, забирая души смертных, питаясь ими и множа свои силы.

Слабое прикосновение к плечу холодных пальцев. Развернувшись, я издал удивленный возглас – Смерть стояла на расстоянии вытянутой руки и всматривалась в даль с довольной улыбкой на устах.

– Что ты здесь забыла?

– Пришла понаблюдать за триумфом своего творения.

– О чем ты? – Я нахмурил брови и повел плечом, убирая руку Смерти со своего плеча. Та усмехнулась, но послушно скрепила ладони в замок, чуть вскинув голову вверх.

– Посмотри сам, демон.

Обернувшись, я шумно втянул воздух и расставил шире ноги от очередного толчка земли. В сотне метров от берега, стремительно набирая скорость, приближалась волна, закрывая собой солнце и небосвод.

– Что за чертовщина?

– Ты же хотел освободить души, загубленные морскими дьяволами, – в голосе Смерти послышались насмешливые нотки, – так сделай это.

Рев, схожий с громом, прокатился по берегу. Волна, словно живая, начала искажаться, воззрившись пустыми глазницами и раскрыв в ужасе и крике рот, откуда выпадали безвольные души умерших. Я отпрыгнул, когда несколько мертвецов, сверкая гневными глазами, восстали из воды и направились на берег. Протянув руки, они склонили головы набок и, прихрамывая, направились в мою сторону.

Освободи нас… нам так холодно и одиноко… согрей своим теплом, позволь истерзать и полакомиться плотью… позволь снова стать живыми.

Волна, нависшая над берегом, слегка подрагивала, когда души выпадали из ее рта. Я сделал пару шагов назад, но оживший монстр задрал изуродованную гладь кверху и издал булькающий звук, напоминающий визг. Из волны начали проявляться две непропорциональные руки, напоминающие клешни. От удара одной из них море взмыло вверх фонтаном, а земля на берегу пошла мелкими разломами. Души, подобно армии мертвецов, медленно продвигались ко мне. Их распухшие после смерти тела неуклюже покачивались из стороны в сторону.

– Они должны были раствориться и уйти в Забвение! – крикнул я Смерти, которая стояла чуть поодаль со скучающим выражением лица.

Один из мертвецов, приблизившись ко мне со спины, запрыгнул и вцепился гнилыми зубами в шею. Зашипев, я схватил его за голову и отодрал от кожи, стряхнув тело на землю. Нависнув над тварью, призвал магию и воссоздал меч, рукоять которого отличалась багровой дымкой, а сама сталь отражала солнечные лучи, которым изредка удавалось пробраться сквозь толщу цунами. Замахнувшись, отрубил голову, раскрывшую рот в безмолвном крике. Магия окутала мертвеца, тело его зашипело и забилось в агонии.

– Бить нужно в сердце, чтобы душа нашла покой, – между делом подсказала Смерть.