Плач под душем

Всё было просто, до глубины. День, в который я должна была ехать в больницу. Вещи, собранные в сумку. Время, в которое я ждала: он подъедет на машине и меня отвезёт. Приём в роддоме на сохранение в десятьутра. Десятьодиннадцать, двенадцать, половина второго. Он приехал в три, чтобы сказать о том, что забыл и задержался на работе. Позже я узнала, что в тот день в кабинете он трахался с какой-то девицей, которую собирался взять на работу официанткой… Позже, от одного из общих знакомых я узнала истинную причину (про девицу) того, почему в тот день, когда меня собирались положить в больницу, он опоздал. Я должна была выйти из дома, поймать такси… Я не сделала этого… Я доползла до соседской двери… В половине второго в лужеалой крови на машине скорой помощи меня доставили в дежурный роддом, где навсегда осталось то, что должно было быть моим сыном… Всё сделали неудачно… Позже я узнала, что от некачественной медицинской помощи в тот страшный день у меня больше не будет детей. С тех пор я стала ненавидеть всех женщин вообще. А имеющих детей женщин особенно, лютой ненавистью… Тогда мы расстались и я исчезла из его жизни. А некоторое время спустя вышла замуж. Казённое больничное одеяло было серым, как и вся моя жизнь. Серая, бессмысленная, унылая…

Медсестра, делавшая мне укол, не осталась на смену. Она ушла домой. Я слышала, как она идёт – стук каблучков по коридору. Позвонит или нет? А если и позвонит, он придёт? Придёт или нет? Наверное, он не сможет не прийти… С ним мы будем всегда связаны прочнее, чем семейными или любовными узами. Память, единственное живое, что ещё осталось во мне, медленно возвращала меня в другой день.

Никитин швырнул на стол несколько снимков.

– Где вы взяли эту нелепость?! Но это же просто смешно! Я нигде никогда не была с Гароевым!

– Эти снимки, по просьбе Алисы Гароевой, сделал личный телохранитель её мужа по имени Вадим. Он сделал их, когда вы ужинали в ресторане.

– Но я никогда не ходила с Гароевым в ресторан! Почему вы предполагаете, что моя кассета – подделка, а насчёт этой фальшивки у вас нет никаких сомнений? Почему Алиса Гароева не смогла сделать хороший монтаж на компьютере?

– Потому, что у Алисы Гароевой нет причин лгать. А у вас есть. И причины серьёзные.

Фотография изображала богатосервированный столик в каком-то ночном ресторане. Ночном потому, что была зажжена лампа на столике и люстра. За столиком сидел Гароев(в профиль), и я в анфас. Глаза мои были широко раскрыты – так, будто я была удивлена или перепугана. Или одновременно: рот ажприоткрыт! На мне был чёрный костюм, в котором я всегда ходила только на работу. Я никогда не стала бы одевать его в ресторан! Собираясь в дорогой ресторан с мужчиной, я надела бы откровенное вечернее платье… Оно бы смотрелось более естественно, чем тёплый осенний костюм. Тем болеечто на Гароеве была летняя белая рубашка с коротким рукавом и заляпанным чем-то жирным (например, майонезом из ресторанного оливье) полосатый галстук. Я не сомневалась, что это искусная подделка, профессионально выполненная на хорошем компьютере! Но как объяснить это следователю, которыйзаранее уверен в твоей вине и готов обвинить любым словом, которое скажешь?

– Этофотомонтаж, подделка!

– Я не сомневался, что ты это скажешь!

– Значит, у вас есть показания охранника?

– Разумеется. Охранник рассказывает, как по просьбе Алисы Гароевой сделал эти фотографии.

– А в самом ресторане вы были?

– Зачем?

– Чтобы убедиться, что никто из официантовменя в глаза не видел?

– А зачем, если самым убедительным доказательством служат эти фотографии!

– Отправьте их на экспертизу, чтобы определить подлинность!

Никитин хмыкнул.

– Вы не сомневаетесь, что..

– Не сомневаюсь! У АлисыГароевой нет причин лгать. А ты уже так запуталась в собственной лжи, чтодаже некуда путаться дальше!

– Говорить можно всё, что угодно! Главное – доказать!

Очередной листок. Медленно, но неторопливо беру в руки, Но Никитин быстро вырывает из рук.

– Этопротокол обыска в офисе, в твоём кабинете. В ящике твоего стола найден галстук Руслана Гароева, в котором он на фотографии. Вадим, охранник, сделавший снимок, в своих показаниях утверждает, что во время вашего рандеву в ресторане Гароев испачкал галстук майонезом, рассердился, а ты забрала его и спрятала в сумочку. Позже этот галстук был найден во время обыска в ящике твоего рабочего стола.

– Но мне его прислали… по почте… – до меня почти ничего не дошло. А может, и не хотелось, чтобы дошло…. Я рассеянно хлопала глазами. Мне нечего было сказать.

– Дальше, – очевидно, Никитин решил добить меня фактами. Чтобы сломить всяческое сопротивление, – протокол обыска в квартире. В кладовке найдена упаковка от бандероли. По показаниям твоего бывшего мужа, в этой бандероли Гароев прислал тебе духи. На упаковке, на коробке духов с туалетного столика, обнаружены отпечатки пальцев Руслана Гароева. Адрес на бандероли, позаключению экспертизы, написан его рукой. Как ты это объяснишь?

– Никак.

– А я объясню. Гароев делал тебе дорогие подарки.

– И присылал их по почте?