Плач под душем

– Что бы ты делала, если, узнала, что тебя хотят убить? Что бы ты тогда делала?

В маленькой уютной кухне мы сидели, завернувшись в халаты, и пили коньяк. Мне хотелось курить. Я выкурила почти целую пачку, и на моих пальцах оставались жёлтые пятна от табака. В них растворялась тревогаи нелепость, и не сложившаяся пирамида семейной жизни, и то, что в три часа ночи, в чужой кухне, кутаясь в наброшенный с чужого плеча халат, я сижу, тупо уставясь в поверхность чужого стола, и пью чужой коньяк…

Подруга была очень рада неожиданно свалившейся ночи и предпочитала пить в компании со мной, вместо того, чтобы спать.

– Говоришь, что бы я сделала?

– Мне казалось, я могу создать для себя любую жизнь… И одну даже создала… потом вторую, и ещё одну… Мне казалось: я могу создавать их, как зародышей из пробирки, не примеряя к собственным плечам. А потом – темнота. И ощущение беспомощности, словно из тебяразом выкачали воздух… И я сижу ночью, в три часа, и задаю этот страшный нелепый вопрос: что делать, если тебя хотят убить? Что тогда?

– Ты серьёзно? Кто-то тебе угрожает?

– Господи… Нет… Так, просто… пришло в голову… Я ведь занимаюсь бизнесом. А бизнес в наших условиях либо могила, либо тюрьма. Вот и пришло в голову, что делать, если вдруг… подумалось… как бы ты поступила?

– Условие такое, что ты знаешь человека, который хочет тебя убить? Или не знаешь?

– Допустим, знаю.

– Тогда я предпочла бы убить самой. Я предпочла бы первой нанести удар и опередить. Наверное, бы убила… Убила сама, чтобы не убили меня.

– Ты так думаешь?

– Да. Я так думаю. По-моему, это правильно. Ты так не считаешь?

Около половины четвёртого раздался телефонный звонок. Громкий, пронзительный… Мы удивлённо переглянулись. Подруга вернулась через пятьминут.

– Между прочим, это тебя.

– Меня?! Что за нелепость?!

– Твой муж. Да ещё так странно сказал: Галина, извини, но я хотел бы поговорить со своей женой.

– Что ты делала? Спала? Я тебя разбудил? – когда я взяла ещётёплую телефонную трубку.

– Нет. Я пью коньяк. Зачем ты это делаешь?

– Что я делаю?

– Я поняла. Ты меня проверяешь. Поэтому ты звонишь специально в половине четвёртого ночи. И если бы Галина ответила, что я сплю, ты бы понял, что меня здесь нет. Так, да? Ты так задумал? И просчитался. Я здесь. Я всё время была здесь. Ну как, прошла проверку?

– Да, ты права. Я тебя проверял. А знаешь, почему? Я подумал, что тыне сможешь прийти в себя после нашего спора.

– Этобыло давно.

– Мне казалось: ты всё время таишь это в душе, рано или поздно оно прорвётся наружу. И когда-то ты решишь меня обмануть, сказав, что была в подруги…

– Не придумывай то, чего нет.

– Звонил твой рыжий бомж. В двенадцатьночи. Зачем он звонил? Почему он имеет на это право?

– Он не имеет. Успокойся.

– Сказал, чтобы ты срочно перезвонила к нему домой. Я думал…

– Не над тем. Я не буду ему звонить. А если позвоню, только в присутствии тебя. Это может тебя успокоить?

– Немного. Утром ты приедешь домой?

– Нет. Я поеду сразу на работу. Мне нужно поговорить с Ольгой, поэтомуя поеду как можно раньше. Вернусь, как обычно. Как прихожу с работы…

– Я буду тебя ждать.

– Хорошо. Я постараюсь вернуться пораньше и мы проведёмвдвоём тихий семейный вечер.

– У нас с тобой никогда не было таких вечеров.

– Будет. И не один. И я на это надеюсь.

Глаза подруги со всей возможной подозрительностью были нацелены на меня.

– Ну, и что это означает?

– Ничего. Нормальная мужская реакция на женскую самостоятельность. Иногда они умеют отлично забывать, что женщина тоже человек.

– Но ты ведь ему лгала?

– Лгала. Ну и что? Но лгала не совсем так, как ты думаешь. У меня была важная деловая встреча, о которой я не хотела, чтобы он знал. Поэтому мне пришлось его обмануть. Но не сильно.

– Вернёмся к нашему разговору?

– Нет. Давай спать. Я чувствую: следующий день будет довольно тяжёлым.

И я не лгала – никому: ни себе, ни ему, ни ей. Вся тяжесть была выписана на лакированных бессчётных машинах. Вся тяжесть была вписана в узкуюкрасную ленту, которой оградили двор. Вся тяжесть и темнота – на растерянных, каких-то странных лицах…

– Что здесь произошло?!

Двор, огороженный красными лентами… Милиция… Милицейские машины… скорая помощь, ещё какая-то машина. Сотрудники нашей фирмы, как стадо баранов, толпившиеся во дворе. Ещё люди, много людей, в форме и без, снующие по двору и выглядывающие из окон. Я пыталась прорваться сквозь ограждение, но была остановлена рослымомоновцем:

– Вы кто?

– Я Наталья Тимошина, здесь работаю, в агентстве «Магнолия». Главный менеджер и совладелица фирмы.

Из толпы и лиц отделилось знакомое лицо.

– Пропустите Тимошину.

– Что здесь произошло?

– Зайдите в помещение! Здесь и так полно любопытных!

В коридорах офиса капитан Никитин ориентировался, как у себя дома.

– Кто вы такой, чтобына меня кричать?

– А как вы хотите, чтобы я с вами разговаривал? Поднимался на цыпочки?

– Прекратите хамить! Я не знаю, что случилось!

– Так уж и не знаете? Вам не рассказали? Где вы сегодня ночевали? Дома?

– Нет, но…

– Ваша компаньонка была убита. Этой ночью. Здесь в офисе. Ольга Павловна, так, кажется, её звали?