Питер, Поль и я

— Успокойся, расслабься. Я помогу тебе приготовить обед. Посиди минутку, отдохни, я все сделаю сам. На-ка, выпей, тебе станет легче. — Он протянул мне стакан с недопитым виски и подвязал другой передник.

Я тупо следила за тем, как он уверенно передвигается по кухне. Меня не оставляло чувство, что в мою жизнь вмешались марсиане. Он добавил не менее шести специй в суп, кипевший на плите, поставил в духовку замороженную пиццу, без лишних слов приготовил салат и испек чесночный хлеб. По прошествии десяти минут он обернулся ко мне с улыбкой и объявил, что обед готов.

— Хочешь, я позову детей? — услужливо спросил он. Икота уже перестала его мучить, и он отпил еще виски.

— А что я им скажу? — промямлила я. Голова у меня кружилась, мысли разбегались. Я отхлебнула виски. Мне придется выпить гораздо больше, чем ему, чтобы хоть немного забыться. — Ты что, собираешься и дальше продолжать свою игру?

— Они привыкнут ко мне, Стеф. И ты тоже, вот увидишь. Через две недели вы и думать о нем забудете. Со мной гораздо веселее, чем с ним. И я готовлю лучше… не говоря уж о… — Он снова потянулся к застежке моего бюстгальтера, но я в ужасе отпрянула.

— Прошу тебя!.. О Господи, Питер… не сейчас! — Что я говорю? «Не сейчас». Да никогда в жизни! С этим сумасшедшим у нас ничего не может быть. Питер всегда оставлял страсть за дверями спальни и не позволял себе ее демонстрировать. Видимо, сдерживающие факторы у него теперь начисто отсутствуют.

— Я позову детей, а ты посиди отдохни, — заботливо предложил он и, прежде чем я успела его остановить, выглянул в коридор и крикнул: — Эй, ребятня! Обедать!

Не успела я и глазом моргнуть, как в кухню примчался Сэм. Увидев Питера, он замер на пороге. Лицо его расплылось в улыбке:

— Вот это да! Так одеваются в Калифорнии?

— Ну, если честно, то лосины я купил прошлым летом в Милане, — гордо ответил он. — А тебе нравится?

— Да… это… это клево! — Сэм радостно ухмыльнулся. — Но вот маме вряд ли понравится. — При этих словах он взглянул на меня, чтобы проверить мою реакцию, но мне было дурно, и я не смогла вымолвить ни слова, а только молча кивнула и улыбнулась.

Тут в кухне появилась Шарлотта. При виде Питера она удивленно присвистнула:

— Что случилось? Ты не уехал, Питер? Я думала, ты уже в Калифорнии. Ты выглядишь как рок-звезда.

— Спасибо, Шарлотта. — Он широко улыбнулся ей, расставляя на столе тарелки. — А твоя мама уверяла меня, что ты будешь в ужасе от моего наряда.

— Я-то нет, а вот она в ужасе, могу поспорить, — хохотнула Шарлотта, садясь за стол напротив меня, и я поняла, что в мгновение ока потеряла контроль над детьми. — Однажды я купила блузку вроде твоей рубашки. Мама заставила меня вернуть ее обратно в магазин. Она сказала, что в ней я похожа на проститутку.

Я отхлебнула еще виски, пока Питер или Поль (или как там его еще) нарезал пиццу.

— Я тебе дам поносить свою рубашку, если твоя мама будет не против, — великодушно отозвался он.

Дети уплетали обед, нахваливая суп. Он положил в него слишком много специй, однако им это пришлось по вкусу. Я никогда не сыпала в еду столько приправ. Сэм терпеть не мог специи, а Шарлотта вечно куксилась за столом, ругая мою стряпню. Но то, что приготовил он, они съели полностью и даже попросили добавки. К концу обеда я порядочно захмелела.

— Что с тобой, мама? Тебе нехорошо? — спросил Сэм, продолжая болтать с сумасшедшим поваром, угостившим нас обедом.

Опрятный, сдержанный, несколько старомодный мужчина, которого я когда-то знала под именем Питера, исчез. И я была почти уверена, что он исчез навсегда и больше не вернется. А может, исчезла я сама.

— Я просто устала… — рассеянно пояснила я.

— А что ты пьешь? — с интересом осведомился Сэм.

— Чай, — ответила я тоном заправского алкоголика.

— Твой чай пахнет как виски, — язвительно заметила Шарлотта, помогая Питеру убирать посуду со стола. Мне удавалось приобщить ее к домашнему труду только под угрозой смерти. Оказывается, чтобы заставить ее помогать по дому, надо всего лишь надеть черную сетчатую рубашку и сверкающие зеленые лосины.

— У твоей мамы был тяжелый день, — мягко заметил Питер, то есть, увы, Поль. — Она устала. Я собираюсь отвести ее в спальню и пораньше уложить в постель, — добавил он, и они восприняли эту информацию без каких-либо возражении.

Каждый раз, когда он предлагал мне пойти в кино или в ресторан, она вела себя как Лиззи Борден [7], а сейчас совершенно спокойно отнеслась к тому, что он намерен уложить меня спать пораньше. Мою семью захватили инопланетяне, и Питер с ними заодно. Но относительно своего здравомыслия я тоже не могла сказать ничего определенного.

Они помогли ему ополоснуть тарелки и загрузить их в посудомоечную машину, а затем отправились делать уроки, пожелав мне скорейшего выздоровления. Никого из них не беспокоило, что Питер не в себе. Напротив, они были от него в восторге.

— Что ты подсыпал им в еду? ЛСД? Они ведут себя так, будто спятили, как и ты.