Питер. Битва близнецов

– Я. – Убер помедлил, ухмыльнулся. – Но я такой трус, что когда я вхожу в комнату, все храбрецы вокруг, сука, бледнеют.

Юра молчал. Лицо его было мучительно искажено, автомат в руках подрагивал. Скинхед смотрел на него в упор, голубые глаза были яркие и беспощадные.

– Возможно, это единственный способ, – сказал Убер. – Стать таким страшным, чтобы твои страхи в ужасе убегали сами.

– А если… не получается?! – закричал Юра в отчаянии. – Если мне… мне все время страшно?!

– В любом случае это будет всего лишь боль, – мягко сказал Убер. – Помни это. Они не смогут сделать тебе больнее, чем ты можешь выдержать.

– Но я… как же я могу?.. Как?!

Убер жестко отрезал:

– Встань и дерись.

Долгая пауза. Кажется, Юра сейчас выстрелит. Но внезапно он опустил автомат, шагнул вперед, остановился. Казалось, что-то бродит в нем, тяжелое, страшное, распирает его изнутри.

Юра наконец заговорил. Голос был глухой, сдавленный:

– Они увели девочку. Мику.

Лицо Убера мгновенно стало белым. Словно из скинхеда выпустили всю кровь – напрочь. Он пошатнулся. Шагнул вперед, резко остановился. Глаза – глубокие, как шахтные провалы. Убер сжал кулаки. Усилием воли заставил себя успокоиться. Покрутил головой, разминая шею. Хрустнул позвонок.

Юра поднял голову.

– Я… мне жаль… я не хотел.

– Можешь помочь? – спросил Убер хрипло. Он смотрел прямо в глаза Юры Лейкина.

– Я… я постараюсь.

3. Ловушка для скинхеда

– Мика с няней там, – сказал Юра, вернувшись. Они стояли у входа в палатку Соловья. В отличие от крошечного жилища Нэнни, эта была просто огромная. – Соловья и его людей сейчас нет. Там один казах… но он не будет мешать. Я наставлю ружье, он даже не пикнет.

Убер подумал и протянул Юре дробовик.

– Хорошо, иди первым. Если что, кричи, я услышу. Юра?

Сын мэра обернулся. Он был белый как полотно. Руки тряслись, ствол дробовика ходил ходуном.

– Все в порядке? Ты справишься?

– Да.

Скинхед кивнул – и остался ждать. Юра исчез в глубине палатки. Скоро раздался его голос:

– Есть!

Скинхед огляделся, мягко двинулся вперед. Его движения, внешне мало изменившись, приобрели вдруг кошачью мягкость и грацию. Палатка была с несколькими комнатами. Где же все? Где Мика?

– Юра! Что здесь? – спросил он негромко.

– Все в порядке. Я здесь, – ответил глухой голос из глубины палатки. Убер вошел.

Юра стоял спиной ко входу, понурившись и сгорбившись. Убер видел его длинные волосы, неровно остриженные, лежащие на бледной шее. Все-таки ему чаще надо бывать на поверхности, подумал Убер. Сделал шаг вперед. Какое-то зудящее чувство мешало ему сосредоточиться на ближайшей цели. «Соловей, мразь, что же ты наделал?» Как все исправить, если это вообще возможно исправить?

Когда Юра обернулся и поднял голову, Убер все понял.

Скинхед сказал просто:

– Эх, Юра. Опять?

– Ангел, беги! – закричала Мика. Казах схватил девочку, зажал ей рот темно-коричневой рукой. Рядом была Нэнни, ее держал Желтый.

Убер рванулся на выход, но было уже поздно. На него набросились со всех сторон. В комнате сразу стало тесно. Куча-мала пыхтела и боролась. Убер рывком разбросал врагов в стороны, но они снова набегали, волна за волной.

Убер вырывался и брыкался, как табун диких лошадей. Но его все равно повалили на пол. Он резко дернулся, куча-мала едва не распалась…

– Прости, – сказал Юра. Он был смертельно бледный, на белом лице – красные пятна, словно от лихорадки. Он стоял и смотрел, как Убер брыкается. – Прости, Убер. Я не смог. Меня… заставили.

– Предатель! – крикнула Мика. – Трусливый трус!

Юра сгорбился.

За тонкими стенками палатки мелькали чернильные тени. Много и со всех сторон. Убера взяли в оборот. В какой-то момент бешеным, невозможным рывком ему удалось вырваться из толпы, встать… И даже пройти несколько шагов. Он бил локтями и коленями, без жалости и сантиментов. Все, как в старое доброе время, когда они месились с милицией и «космонавтами». Вот отлетел в сторону один из людей Соловья…

– Ангел! – закричала Мика. – Сзади!

Убер развернулся, резко выбросил кулак вперед. Казах покатился по земле. Свобода! Убер прыгнул, снес Желтого, рывком выскочил из палатки. Казалось, еще мгновение, и он окажется на воле – сильный и резкий. И тогда посмотрим, кто кого.

В следующий момент его ударили по затылку. Отличный профессиональный удар.

Убер прошел два шага, шатаясь. Платформа качалась под его ногами. И рухнул там, как подкошенный, лицом вниз. Взлетела пыль.

Мика закричала.

– Ангел! Ангел! – Нэнни прижала ее к себе.

– Я, блять, просил его убивать?! – заорал Соловей. – Я, блять, просил взять его живым!

Худой, тощий парень по прозвищу Викинг пожал плечами.

Присел на корточки, потрогал пульс на шее. Посмотрел на Соловья.

– Да живой он, – сказал Викинг. У него была прическа ежиком и жесткое худое лицо. – Крепкий чел. Да я и бил с толком. Я умею бить.

– Викинг профи, да, – сказал Круглый. – Соловей, чего ты завелся?

Соловей остыл. Помотал головой.

– Ладно, – сказал недовольно. – Тащите его, там разберемся. Викинг, неси свои инструменты. Ты. – Он ткнул пальцем в казаха. – Здесь сиди. И чтобы эти никуда не делись. Понял?!

Йобанаджизнь грустно кивнул.

Глава 11