Питер. Битва близнецов

– А ты прав, – сказал он ему. – Да, меня могут поставить рядом с тобой… А ничего так будет из меня чучело… симпатичное.

– Убер, что ты творишь? – спросил мэр тихо.

Скинхед только отмахнулся.

– Не мешай, я с другом разговариваю… Ты тоже был храбрым? – спросил он у чучела медведя.

Кивнул, словно услышал ответ.

– Недостаточно храбрым? – повторил он. Пауза. Убер точно прислушивался, а медведь говорил.

– Да, согласен, – продолжал скинхед медленно. – Каким бы храбрым ты ни был, ты все равно можешь проиграть. Понимаю тебя…

– Убер! – Крик завис в воздухе.

– Спасибо, – сказал Убер медведю. – Бывай, брат.

Убер повернулся к мэру. Тот отступил, увидев его лицо. Убер покачнулся на носках.

– Думаете, я уеду? – Он жестоко рассмеялся. – Да черта с два. Я все равно найду, кто убил Марту… и очень надеюсь, что это не ты, мистер охуительный мэр.

Он дернул глазом. Мэр обмер, потянулся к ящику стола. Там точно есть оружие. Наган.

Убер ждал, улыбаясь.

Мэр убрал руку.

– Это не я. Я вообще ни при чем.

– Возможно, это не ты, – сказал скинхед. Окатил мэра голубым огнем взгляда. – Но я все равно узнаю. И мало никому не покажется. Я не херов рыцарь, если ты не понял, ваше мэрство. Я – ублюдок и циничный отморозок. Все, как ты хотел. Я блядский неправильный ангел. И методы у меня соответствующие.

Дверь хлопнула.

Мэр без сил рухнул в кресло.

– Сука, – сказал он без выражения.

Глава 8

1. Дракон

Они встретились как в прошлый раз, на выходе из кабинета мэра. Соловей в своей неизменной куртке стоял на платформе, на главной улице Обводного, широко расставив ноги. Словно хозяин. Вождь.

– А вот и второй выстрел, – сказал Убер задумчиво. Почесал бровь, бросил взгляд влево, вправо. Нет, пока только один Соловей.

– Что? – не понял Соловей.

– Ничего.

– Я думаю, тебе лучше уехать, – мягко сказал Соловей. – И все забыть, что здесь случилось. Это будет последнее и единственное предупреждение. Только потому, что я тебя уважаю. Цени.

– Ценю.

Убер снова посмотрел на печатку на пальце Соловья. Какой-то святой. Ну конечно, конечно. Он вдруг разозлился.

– А теперь скажу, что думаю я. – Убер выпрямился. – Я думаю: нет никакого древнего чудовища. Все это чушь и вранье. Я много раз сталкивался с чудесами, одно омерзительнее другого, и всякий раз за мистикой скрывалась человеческая подлость, трусость, похоть и жестокость. Человек – вот самое страшное чудовище на земле. И под землей. И в небе. И в океане. И мать твою так, если есть над нами где-то есть Небеса, а под землей – Ад, то и там самой жуткой тварью окажутся знакомые нам двуногие… И никакой нахрен блядский дракон с этим даже рядом не валялся.

– Отличная речь, – сказал Соловей. Голос его звучал с ядовитой бодростью. – Я аж заслушался. Только в одном ты не прав, Убер. Дракон есть. Он, сука, объективная реальность. Которая жрет и жрет. И гадит, кстати, до хера и больше.

– Почему вы его не убьете?

– А зачем? – Соловей криво усмехнулся. – Мы его кормим, дракон счастлив, дракон делает всех на станции счастливыми и довольными. Все счастливы и довольны – и хорошо работают. Жизнь прекрасна.

– Кто именно его кормит? – спросил Убер.

Соловей ухмыльнулся. В глазах загорелся злой огонек.

– Как ты думаешь, почему они кричат «мэр», а не Соловей?

– Мэр! Мэр! – закричал кто-то. Соловей отмахнулся.

Убер прищурился, дернул щекой.

– Тогда почему ты сам его не убил?

– Ты все еще не понимаешь, – сказал Соловей негромко. – Дракон, он здесь.

Он поднял руку и постучал согнутым пальцем себя по виску.

– Он всегда здесь. Ты чувствуешь его присутствие каждый миг и каждую секунду. Спит дракон или нет, весел или печален, все здесь. Он словно у тебя в голове – на теплой полочке, в самой темной пещере. Где-то вот здесь, возле затылка. А уж когда дракон голоден… Ты чувствуешь его голод, как свой. До темени в глазах. Я не шучу. А уж когда он поел и доволен… Это ни с чем не сравнится. Это словно оргазм. Это словно трахнуть самого себя и кончить.

Только в сто раз сильнее. В тысячу раз.

Убер задумчиво покачался с пятки на носок, поскреб отросшими ногтями плечо. Там татуировка – скрещенные серп и молот в окружении венка из лавра. Значит, с самого начала дракон был где-то рядом – может, за той закрытой ржавой дверью. И одновременно во всех головах. В головах всех людей на этой станции… Мика тоже? Нэнни?

– Почему я не чувствую этого? – спросил Убер.

– Не знаю, – сказал Соловей. – Возможно, ты просто слишком тупой.

Убер кивнул.

– Нормальный вариант.

– Кого ты хочешь спасти, а? Этих? – Соловей сплюнул. – Пойми, им это не нужно. Они сидят на драконе. На его снах и грезах, как на наркоте.

– Знаешь, – сказал Убер. – Возможно, дело в другом. Я просто не впускал дракона. А ты взял и впустил… Возможно, ваш дракон, как те вампиры из старых фильмов.

– В смысле? – Соловей вдруг утратил свой проповедческий пыл. Отступил на шаг, потянулся к обрезу.

– Они не могут войти без приглашения. Как и дракон.

2. Дракон выбирает жертву

Убер присвистнул.

– А есть какие-то критерии… ну, не знаю. Самые красивые девушки и самые сильные юноши будут принесены в жертву?