Питер. Битва близнецов

Тело было очищено от одежды и ритуальных повязок. На груди девушки был Y-образный надрез, грубо зашитый. Значит, ей делали вскрытие, понял Убер. Интересно-интересно.

Мортус оглядел девушку.

– Кровоподтеки, порезы. Угу-угу.

– Ее били? – спросил Убер.

Мортус кивнул.

– Да, и очень сильно. Синяки разного времени, есть даже недельные. Следы от веревки на запястьях и лодыжках. Несколько ребер сломано.

– А это? – Убер показал на жуткое синее пятно.

Мортус пожал плечами.

– Ничего не значит. После смерти часто появляются пятна. Скорее всего, она упала лицом на пол, уже мертвая. Но, может, и нет.

– Ее изнасиловали? – Голос скинхеда был холодный и ровный. Только воздух вокруг словно звенел от напряжения. Точно был насквозь пронизан электричеством.

Мортус помедлил. «Кажется, тут все может закончиться большой кровью», – подумал он. Вздохнул и заговорил:

– Кровоподтеки на внутренней поверхности бедер. Разрывы влагалища. Разрыв ануса. Ожоги на ягодицах – возможно, от сигарет. Следы порезов, некоторые загноившиеся.

Убер стиснул зубы, пошатнулся. Усилием воли удержался на ногах. «Спаси мою маму, ангел».

Дракон внутри него расправил чудовищные крылья и расхохотался.

«Убей их всех».

– Да, ее зверски изнасиловали. Много раз. Издевались.

– Она пропала месяц назад.

– Видимо, все это время ей приходилось… – Мортус попытался подобрать слово: – …несладко.

Несладко, с-сука. Убер сжал зубы – до боли. «Почему я не пришел сюда на полтора месяца раньше?! Чем я, черт побери, был таким важным занят?!» Он почувствовал ярость и бешеное, невозможное презрение к себе.

– Как она умерла?

– От удара в затылок, скорее всего. Перелом основания черепа. Возможно, когда убегала. Не знаю.

– Значит… – Он помедлил. Как же это сказать? Не спросить же напрямую о драконе. – Звериных следов нет?

Мортус задумался. Покачал головой.

– Есть несколько укусов на плече. Вот здесь. Но это явно человеческие зубы. Раньше такие укусы назывались «укусы страсти». Но сам понимаешь, это далеко не означает, что страсть – взаимная.

Убер выдохнул сквозь зубы.

Кивнул. И ушел.

– Спасибо, – крикнул он, обернувшись.

Мортусы переглянулись.

– Кажется, нам лучше поторопиться, – сказал старший мортус. – Быстрее.

– Почему?

– Потому что я так сказал.

«Иначе нам придется везти как минимум на несколько трупов больше», – подумал мортус.

– Быстрее!

Дрезина дернулась, заскрипела и покатилась, неторопливо набирая скорость. Туда, в темноту туннеля. К Кладбищу. К дому.

4. Автоответчик Бога

Маясь от непонятного смятения, он пришел в «Спятившего краба». Бармен посмотрел на него с удивлением, потянулся за бутылкой… Убер покачал головой: сегодня не надо.

– Тебе вышибала не нужен? – спросил Убер. Он не мог избавиться от гнетущего чувства тревоги. – Заодно и грузчик, и мойщик посуды. Даже пару котлет приготовить могу, если надо. Ими даже можно будет кого-нибудь отравить. Ну что, берешь? Заодно часть кредита спишу.

– Обсудим, – сказал бармен.

Два часа Убер в «Крабе» отрабатывал свой долг. Носил ящики, потом помыл посуду, затем вернулся и снова начал таскать. Тяжелая работа прочищала мозги, выталкивала из головы муть и туман. Убер уже взмок, но не останавливался, работал как автомат.

Там его и нашел Кривой.

– Я смотрю, твоя карьера пошла в гору, – сказал одноногий сталкер.

– Ага, – сказал Убер, взваливая на плечи мешок. – Ты как раз наблюдаешь мой блестящий выход в стратосферу. – Он поднатужился, поднял мешок и потащил. Одноногий, однорукий, одноглазый сталкер хмыкнул и ловко перебежал на своем костыле, сел на гору мешков. Зажмурился, вдохнул.

– Как думаешь, люди часто обращаются к Богу с просьбами? – спросил он.

Убер пожал плечами. Сбросил на землю мешок, достал из кармана рубашки курево. Протянул Кривому самокрутку.

– Я нечасто. Я, сука, атеист. Остальные – видимо, постоянно. – Он дал Кривому прикурить. Китайская зажигалка уже умирала, пришлось долго трясти ее, затем чиркать, чтобы добиться огонька.

– Верно, люди постоянно. И как часто они получают ответ свыше? – Кривой выпустил дым.

Убер хмыкнул.

– Вот то-то и оно, – сказал Кривой. – Я вот думаю, люди просят-просят, но совсем не готовы.

– К чему тут готовиться? – Убер удивился.

Кривой хмыкнул.

– Правда? А что, если однажды Бог ответит?

Убер замолчал, почесал затылок. Улыбка Кривого стала шире:

– Ты об этом не подумал, верно? Никто об этом не думает. Все считают, что будут жить вечно – и вечно ныть, ныть, ныть. Просить.

– Я… я ничего не…

– Но однажды в трубке кто-то ответит.

– Бог?

– Может быть, – сказал Кривой.

– И потом он придет?

– Вряд ли он сам. Скорее, он пошлет кого-то вроде тебя.

Они еще покурили. Потом Убер плюнул, ушел в «Краба». Вернулся с бутылкой сивухи, разлил на двоих. Себе чуть-чуть, Кривому – полную. Выпили, продышали, закусили.

– Тебе легко, – сказал Кривой. Старый сталкер уже порядком захмелел. – Ты сейчас молодой и сильный. И можешь любому с легкостью дать в морду.

Убер хмыкнул. Размял кисти, костяшки щелкнули.

– Это да.