Письма в небеса

Флинт несся по ночному городу не разбирая дороги, бросив на меня кроткий взгляд, резко взял вправо. Я успел ухватиться, напряг пресс и подтянулся вверх. В следующий момент Флинт врезался в мусорный бак. Дверь лязгнула с жутким грохотом. Еще чуть-чуть и меня размазало бы по стене.

Забравшись в салон, я лягнул Флинта ногой, тот сильно вильнул влево, сворачивая с дороги в переулок. Кэб боднул стену пакгауза, сшиб гору каких-то ящиков, но продолжил движение вниз по узкому проходу к докам.

Каблук угодил Флинту в висок. От резкого торможения меня швырнуло вперед. Едва не проломив лбом приборную панель я оказался на переднем сидении, слово озверевший вцепился в руль, дернул на себя.

Флинт ударил локтем, но промахнулся. На секунду он выпустил руль – перед мордой авто возник деревянный парапет, за которым чернела водная гладь. Пройдя юзом, машина проломила хрупкую преграду и завалилась на бок. Меня откинуло к пассажирской двери, Флинт полетел на меня. От резкого удара об лед, мои внутренности подпрыгнули к горлу, я лишь успел закрыться руками, пригнув голову.

Корабль Капитана Флинта шел ко дну.

Ледяная вода обожгла кожу, осколок лобового стекла впился мне в руку. Мы тонули. Флинт схватил меня и ударил. Кулак прошел вскользь, рассек бровь. Я дернул противника на себя, уходя от следующего удара. Драться в мокрой одежде в ледяной воде все равно, что драться во сне. Ставший пудовым кулак своротил нос Флинта на бок, он ушел под воду. Цепкие пальцы-крючья железной хваткой сдавили мою шею.

Я ударил снова, вложившись целиком, буквально услышал, как хрустнул его нос. От следующего удара из глазницы вылетел стеклянный глаз. Я бил без разбора, я уже не видел его лица в багровой взвеси, но чувствовал, что с каждым ударом лишаюсь сил. Грудь разрывало от жгучей боли, в висках гремело паровым молотом.

Ублюдок не ослаблял хватки. Его пальцы продолжали сжиматься на моей шее, сдавливая глотку. Упершись коленом в грудь Флинта я дернулся назад, ткнувшись затылком в дверь. Подтянув колено к груди из последних сил лягнул Флинта, утопив подошву пудового ботинка в пятне перед собой. Я нащупал ручку на двери, и распахнув её, вцепился ногтями в кромку талого льда.

Он схватил меня за ногу, пытаясь втянуть обратно в салон. В легких уже не осталось воздуха, перед глазами расплывались жуткие кляксы. Что-то блеснуло, точно серебряный рыболовный крючок…

Каким-то чудом я поймал тонущее устройство и сжал в кулаке, свободной рукой выдернул из кармана гранату.

И Словно в страшном сне увидел, как стальное тело гранаты разлетается на тысячи осколков

Я успел. В самый последний момент увидел, как стальное тело гранаты разлетается на тысячи осколков. Яркий всполох, багровая взвесь.

И снова все вокруг завертелось, точно я находился в центре воронки. Недолгое чувство полета, от которого внутренности взлетели к самому нёбу, глухой удар об землю.

Упав навзничь я трясся от холода и боли, извергая из агонизирующего желудка ледяной Гудзонский коктейль.

– Что за чертовщина?

Обернувшись на голос, я увидел высокую блондинку с вычурной стрижкой. Она прижала к груди заходящуюся лаем болонку.

– Что за чертовщина? – Завопила дива, тыча пальцем в мою сторону. – Вы видите это? Видите?

– Мистер, с вами все в порядке?

Ко мне уже спешило несколько зевак. Мир потонул во льдах, дрогнул и потускнел. Боль сдавила сердце ледяной лапой. Я задыхался.

– Да помогите же, кто-нибудь!

К голосу женщины и собачьему лаю прибился еще один, мужской, рядом с ним заблеял кудрявый дед:

– Не подходите! Вызовите полицию!

Никогда прежде я не испытывал ничего страшнее этого чувства. Когда внутри все застывает, промерзает до самых костей. Когда жуткий холод ледяными иглами прорастает сквозь каждый нерв. Я мог лишь мычать и скрипеть зубами от боли.

– Эй, ты как?

Кто-то накинул на меня пальто и попытался усадить на землю.

– В Адской кухне⁷ творится настоящая дьявольщина! – Воскликнул кто-то из толпы, перебивая высокий голос женщины с собакой.

«Адская кухня? Где я?»

Осознание того, что нахожусь совсем не в том мире, где должен был оказаться, кузнечным молотом ударило в лоб. Глянув вокруг, лишь вскользь, не цепляясь к фигурам, снующим возле, я понял – это время не было временем Софии.

Меня перебросило в иную параллель. Шум в ушах в одно мгновение перерос в ужасающий свист, все исчезло, и только огни фонарей плавали перед глазами.

«Импала» прочитал я дрожащими от холода губами. Стальной рык под капотом диковинного автомобиля заставил меня отшатнуться.

– Эй, приятель, ты откуда взялся?

– Майки, котик, это какой-то торчок, давай поедем уже!

И снова голоса, мужской и совсем девичий, на заднем фоне играет незнакомая, странная, словно синтетическая музыка.

– Что с тобой приключилось?

В нос ударил запах табака и чего-то кислого, из под круглых очков на меня смотрел длинноволосый, тощий, как спичка парень.

– Эй, я с тобой говорю!