Письма с войны

- Я всегда хотела ребенка, но к несчастью для меня, я не могу иметь собственных детей. Когда  я поехала в Бостон на собеседование, я увидела, как Генри катят в коляске. Его как раз только что привезли. И, увидев его, я сразу влюбилась, - Реджина, улыбаясь, посмотрела на Эмму, её глаза сияли. - К счастью, мне его отдали.

- Ты подарила ему замечательную жизнь, Реджина, - Эмма сжала её ладонь. - Немногим детям так везёт, как ему.

Реджина секунду поколебалась, но всё же спросила:

- Можно, я спрошу у тебя, как тебе жилось с приемными родителями?

Эмма побледнела, и Реджина быстро сжала её руку:

- Можешь не рассказывать, если не хочешь.

Эмма усмехнулась, покачав головой:

- Да нет, просто обычно людям на это плевать. Социальные работники вытаскивали меня оттуда, только если всё было по-настоящему страшно. А в большинстве случаев они смотрели на мое поведение и отношение, и говорили, что я прикидываюсь и преувеличиваю.

- Была одна семья, - продолжала Эмма, - Джонсоны. Это у них мы встретились с Августом. Меня им отдали, потому что предыдущие опекуны, у которых я жила, месяц не покупали продукты, так что мне и другим ребятам постарше приходилось воровать.

Услышав это, Реджина вопросительно-недоуменно подняла бровь, но Эмма просто пожала плечами.

- Как бы то ни было, Джонсоны были очень религиозны. Верили в исцеление молитвой, очень консервативные и реально строгие. Однажды я подхватила грипп или что-то вроде того, я слегла, меня постоянно тошнило. Так они привели священника. Тот посмотрел, сказал молиться дальше. А если станет хуже, значит, на всё Божья воля. Август тогда стянул для меня лекарства, так что хуже не стало. После этого я старалась не привлекать особо их внимания, подружилась с девочкой из школы. Они её, вроде, одобряли. И мы с Августом прожили в этой семье два года. А потом Август вышел из системы по возрасту и записался в армию. Мне было тогда пятнадцать. После того как он уехал, я сбежала.

- Как так?

Покраснев, Эмма глянула на Реджину из-под ресниц.

- Ну, как я говорила, они были очень религиозны. Девчонка с которой я подружилась, она… была больше, чем другом. Пару раз она ко мне заходила, и однажды мистер Джонсон вошел в комнату и увидел, как мы отпрыгнули друг от друга. В тот вечер я очень близко познакомилась с его ремнём.

Реджина озадаченно нахмурилась, потом до неё дошел смысл сказанного:

-Оу…

- Ага, - Эмма нервно хмыкнула, настороженно глянув на Реджину. - Это тебя беспокоит?

-Да.

Эмма выдохнула, закусив губу. Напряжение навалилось на нее, и она перестала дышать. Не нужно было распускать язык про свои опыты.

- Как они могли поднять руку на ребёнка, которого любят? - услышав это, Эмма вскинула голову. С облегчением выдохнув, она пожала плечами:

- Я бы не называла это любовью. У некоторых людей есть заморочки.

- Некоторые люди просто идиоты.

Эмма громко расхохоталась и похлопала Реджину по руке:

- Да, я слышала об этом.

Они продолжали болтать до конца фильма, не обращая внимания ни на шумных подростков, ни на парочки, зажимающиеся, сидя на капотах. Эмма спросила Реджину о том, как прошли ее подростковые годы. Ей было любопытно, чем та занималась, когда не была занята, флиртуя с парнями. Это привело их к игре «Двадцать вопросов», в которую Реджина никогда не играла раньше, чему Эмма, кстати, не удивилась. В этой игре выяснилось, что Реджина тайком от матери встречалась с парнем, и он сделал ей предложение, что брюнетка мечтала когда-то участвовать в Олимпийских состязаниях по конному спорту, и что телепортация - супер-способность, которой она хотела бы обладать.

В свою очередь, Эмма призналась, что немного играет на гитаре, что, если б ей пришлось выбирать продукт, который она будет есть до конца жизни, она бы выбрала картошку, и что её исключили из четырёх школ. Она раздумывала над следующим вопросом, когда начались титры, и люди начали разъезжаться.

- Думаю, мы не очень внимательно смотрели фильм, - прокомментировала Реджина.

- Скотти сходит с ума, а Мадлен – всего лишь объективация.

- Да-а, вот вам и весь Хичкок, - сухо сказала Реджина, Эмма в ответ фыркнула.

- Я подожду, пока дорога немного освободится, ладно? - Эмма смяла пустые пачки из-под сладостей, засовывая их в пустую же коробку от попкорна.

- Всё еще твоя очередь.

- О, у меня хороший вопрос, - голос звучал взволнованно. - Кроме сережек в ушах у тебя есть пирсинг или татуировки?

Реджина прикусила губу, размышляя.

- Да быть не может… - Эмма понимающе ухмыльнулась. - И где?

Непослушными пальцами Реджина молча расстегнула пару нижних пуговиц на шелковой блузке и, слегка распахнув полы, открыла живот с маленьким сиреневым камушком, как раз над пупком.

- Черт, быть того не может! - Эмма взволнованно засмеялась и, включив в машине свет, наклонилась к животу Реджины, чтоб рассмотреть пирсинг.

Пассажиры в других машинах, проезжая, пялились на Эмму, наклонившуюся над ней, так что, покраснев, Реджина похлопала девушку по плечу, вынуждая выпрямиться.

- Когда ты его сделала? - удивлённо спросила Эмма, пока Реджина торопливо застёгивала рубашку.