Читаем Письма с войны полностью

- Слушай, ребята знают, что мы с Эммой вроде брата с сестрой. Если с ней что-то случится, меня тут же найдут и сообщат об этом. Армия всегда уведомляет родных о происшествии раньше, чем информация просочится в СМИ.

Проглотив ком в горле, Реджина кивнула и прислонилась к стене, пытаясь собраться с мыслями. Через несколько секунд она кивнула более уверенно:

- Ладно. Хорошо.

- Расслабься, – отозвался Август.

- Ты не спросишь, из-за чего мы поссорились?

- Нет.

- Почему?

- Потому, что это не важно, – услышав его ответ, женщина недоуменно прищурилась. – Что бы это ни было, у вас двоих всё будет в порядке.

- Откуда ты знаешь?

Август издал сухой смешок, Реджина не слышала раньше, чтоб он усмехался так. В этом смехе не было обычного, присущего Буту веселья или многозначительности. Он звучал почти горько.

- Я был там, помнишь? Не важно, как сильно ты злишься на тех, кого любишь, пока ты там, ты постоянно мечтаешь о том, чтоб вернуться домой.

* * *

Декабрь 16, 2004. Ирак, местоположение неизвестно

- Вы заметили, Спенсер появляется только тогда, когда что-то идет не так? – громко спросил Нил. Сморщив нос, парень осматривал ветхий, насквозь прошитый пулями автомобиль. Весь салон машины был заляпан кровью.

- Угу, а стоит нам отличиться, так он тут же оповещает всех, что мы под его началом, – откликнулся со своего места Фред.

Они находились в одной из заброшенных деревень. Они часто встречались здесь, эти поселения-призраки, оставленные жителями, испугавшимися войны, постоянных обстрелов и бомбежек. Единственным свидетельством того, что здесь когда-то жили люди, были пустующие каменные и глинобитные дома.

В группу входило пять человек, включая их нового сержанта, Денни Карберу. Подтянутый латинос отличался волевым подбородком и крепким желудком. Та их операция, по задержанию Аль-Джамиля, и без того тяжелая, теперь обросла слухами и превратилась для тех, кто там не был, в нечто вроде страшилки, которой пугают друг друга желторотики. Ещё бы, столько мирного населения погибло. Так вот, по слухам, Карбера, бывший среди тех, кому пришлось разбирать завалы и убирать искалеченные и изуродованные тела, единственный смог удержать свой завтрак в желудке. Он действительно тогда даже глазом не моргнул.

Эмма разгребала листы металла, бывшие когда-то крышами домов. Она чувствовала под пальцами пулевые отверстия, и они казались девушке огромными, как пропасть Большого Каньона. Свон было грустно, было жаль людей, живших здесь. Эти листы металла, защищавшие дома от дождя, от палящего солнца, от ночной сырости, они казались людям надежным укрытием. Владельцы домов верили, что под этими крышами они в безопасности. Так ребенок верит, что, если он спрячется под одеяло, Бугимэн не достанет его. А оказалось, что этот, такой надёжный с виду металл не может никого защитить, и Бугимэн оказался сильнее детской веры.

Под обломками лежала обгоревшая и порванная самодельная кукла. Она как будто тоже искала убежища от того хаоса и ужаса, с которыми столкнулся её маленький владелец. Чувствуя, как к горлу подступает желчь, блондинка подняла её. Голова игрушки запрокинулась, повиснув на двух нитках. Перед глазами Эммы тут же появился силуэт ребенка, неподвижно лежащего на щебне, такого же бездыханного, как соломенная игрушка, зажатая в её пальцах. Эмма крепко зажмурилась, пытаясь прогнать видение.

Господи Иисусе! Есть вещи, которые, к сожалению, невозможно забыть.

- Свон! – окликнул Карбера. Кукла упала, мягко стукнувшись о металл. – Разбуди Кеннеди и иди отдыхать.

- Есть, сэр! – кивнула девушка и, бросив последний взгляд на куклу, пошла к находившемуся через дорогу почти уцелевшему дому. Кеннеди лежал в тени навеса. Эмма потыкала его носком ботинка, чтоб разбудить.

Он дернулся, просыпаясь, и тут же зажмурился, ослеплённый бликами солнца на белом песке.

- Не похоже, что уже час прошел, – пробурчал парень, прикрывая глаза ладонью и подтягиваясь.

- Привыкай, – блондинка плюхнулась рядом с ним. – А ты что думал, что успеешь поесть индейки в этом году?

Кеннеди искоса глянул на неё. В глазах у него было больше разочарования, чем досады.

- Эх, мои родители такую бы вечеринку закатили, вернись я домой к Рождеству, – протянул он, затаскивая лежащую рядом винтовку к себе на колени.

- Охотно верю, – сухо отозвалась Эмма.

Кен помолчал с минуту и тоскливо добавил:

- Это место – настоящий ад.

- Ага, – согласилась Эмма, она сняла винтовку и положила её рядом, и теперь пыталась устроиться поудобнее, – но для многих людей это дом.

- Они просто двинутые.

- Ты пошел в армию, – отозвалась она. – И кто здесь двинутый?

Кеннеди усмехнулся и, поднявшись на ноги, пошел к остальным. После обнаружения деревни, Карбера по рации доложил об этом, и Спенсер приказал им оставаться на месте. Ни больше, ни меньше. Видимо, Спенсер не доверял их сержанту. Так что они разбирали завалы и наблюдали, ожидая прибытия начальства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Однажды в сказке: фанфики

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии