Письма об Индии

Увидев далее пустынную и таинственную дорогу, я спросил, куда она ведет. Малаец сказал, что это дорога в Канди, [бывшую] столицу Цейлона; но он не советовал мне туда ехать, потому что это северная, очень холодная страна и сингалы там менее образованны, носят большие бороды и длинные нечесаные волосы. Было уже поздно; возвращаясь по другой дороге, я спросил, что за огоньки мелькают тут и там между деревьями. Это были деревенские храмы Будды, сделанные из бамбука и кокосовых листьев. Приблизившись к одному из этих зданий, я увидал при свете лампы из кокосового ореха грубый истукан Шакьямуни, называемого здесь Буддой. Я помню, что наши астраханские калмыки называют «Шакьямуни» такое же изображение. Другой истукан был со слоновьим хоботом[24]. Возле меня стояли два или три сингала, которые казались очень довольными тем, что я рассматриваю их храм, но, может быть, не позволили бы мне войти в него. Впрочем, может быть, это были и не сингалы. Я до сих пор еще не привык различать ни пород, ни религий этой страны.

Сейчас прервал мое письмо малаец, принесший циновки и различные плетения из соломы. Малайцы приходят ко мне часто: здесь все открыто для чистоты воздуха, и поэтому вход свободен для всякого. Принесли мой завтрак: рис, ананасы, бананы (немного пресноватые, но здоровые и вкусные плоды) и всегда темно-зеленые апельсины, даже в самой зрелости. Есть еще огромные апельсины, величиной с небольшой арбуз, красноватые внутри, немного кисло-сладкие, но вкусом они хуже маленьких апельсинов. Этот плод называется «помело»[25]. Здесь бесчисленное множество других плодов, и пресноватых, и сладких; все они, разумеется, растут в диком состоянии, как ананас, который служит потравой кабанам. Чтобы иметь здесь огурцы и капусту, нужно завести не теплицы, а «холодницы».

Англичане недавно проникли вовнутрь острова, и это стоило им много трудов: леса непроходимы и затканы паутиной, так что англичанам приходилось продвигаться вперед шаг за шагом и постоянно быть настороже от сингалов, всегда готовых напасть врасплох и перерезать смелых путешественников. Прибегли к помощи малайцев, нарочно вывезенных из Явы, и те проползли лесные чащи, как дикие звери, перебили множество сингалов своими ядовитыми Крисами (оружие) и покорили англичанам внутренность Цейлона[26]. С тех пор были образованы малайские полки. Все эти сведения я получил от моего малайца; мне положительно известно то, что сингалы очень боятся малайцев.

Прогулка моя не кончилась, и по временам сквозь ветки деревьев, одетые мраком, я видел огни: это поселяне жгли навоз. Но огонь ночью, и притом в лесу, всегда чарует воображение, думаю потому, что невольно при этом приходит в голову мысль о разбойниках, волшебницах, бродячих цыганах и т. д. Часть города, в которой я живу, имеет характер чисто голландский, и немудрено, потому что Коломбо принадлежал прежде Голландии. Возвратясь домой, я пошел обедать к| новому цейлонскому губернатору, с которым я приехал и который принимает меня как родного. После обеда я отправился с несколькими приятелями в казармы английского полка, и там один офицер рассказывал мне, что на одной из охот в окрестностях Канди ему случилось убить сорок слонов[27]. Истребление этих животных очень полезно, потому что они опустошают поля и опасны по своему огромному числу, превышающему народонаселение острова, не только путешественникам, но и поселянам. Статистические данные о Цейлоне до того неверны, что иные полагают народонаселение до 1,5, а другие до 5 миллионов жителей. Первая цифра более принята[28].

На другой день вечером я отправился на взморье, под пальмы, в индийскую хижину, жилище четырех индианок, из которых одна была недурна. Она была еще молода, еще полна жизни, врожденной грации, но в приемах ее было что-то обезьянье, на всей на ней лежала печать тупоумия и раннего отцветания. Мужчины-сингалы женоподобнее самих женщин. С поясницы до ног они окутаны в белые или узорчатые ткани, которые так плотно прилегают к телу, что связывают движения. Грудь и спина иногда обнажены, а иногда на плечи накидывается белая тонкая куртка: по ее уродливости я догадываюсь, что это голландское нововведение. Всякое смешение европейской одежды с индийской — безобразно и отличается отсутствием изящества. Иной раз сингалы надевают платочек, как европейки, но на голую грудь. Длинные их волосы собраны на затылке под один, а иногда под два гребня, высокие, красиво выделанные из черепахи. Это очень смешно, особенно в английских домах, где все слуги одеты или в голландские ливреи с высокой, талией с узкими фалдами вроде ласточкина хвоста, с эполетами, или в старые голландские камзолы. Но весь этот костюм и даже китайская прическа — принадлежности образованных сингалов и преимущественно в Коломбо. В других местах они пускают свои длинные волосы на ветер и ходят почти нагие. Сингалы, обитающие в глубине острова, пробирают волосы на лбу [спереди расчесывают волосы на пробор], а сзади сплетают в косы или просто откидывают на спину: это довольно красиво.