Письма к Евгении или Предупреждение против предрассудков

Однако это подорвало бы благополучие священников; они попросту стали бы ненужными, если бы люди убедились в безрезультатности молитв, в бесплодности совершаемых обрядов, в никчемности всего мишурного культа, отдающего человечество во власть духовенства. Священники всегда будут стараться опорочить всех, кто попытается дискредитировать их лавочку. Они будут запугивать слабые души страшными представлениями о мстительном божестве; они запретят рассуждать и, затмив человеческий разум, превратят людей в безропотных исполнителей своих самых нелепых, самых неразумных и противоречивых предписаний. Надо надеяться, однако, что придет время, когда люди откажутся от навязанного им культа, от бессмысленных, ненужных и даже вредных обрядов и перейдут к выполнению и соблюдению обязанностей, гораздо более важных и существенных. Священники знают, что человек не рассуждает, когда ему приходится туго; поэтому они уверены в человеке, когда он в беде; если же он не чувствует себя несчастным, они будут угрожать ему и внушать страх перед воображаемыми грядущими несчастьями.

Сударыня, если вы захотите без предубеждения взглянуть на так называемые обязанности, возлагаемые на нас религией, вы убедитесь, что эти обязанности нужны и выгодны только священникам, что они совершенно бесполезны богу и обществу, а для последнего часто и гибельны. Какую пользу может принести семье набожная мать, которая проводит время в молитвах, посте, размышлениях и одиночестве, пренебрегая ради этих пустых занятий своими прямыми обязанностями, и, оторвавшись от своих благочестивых упражнений, вносит в общество раздражение и тоску, почерпнутые из таинственных собеседований с духовником. Разве ее муж, ее дети, ее слуги будут довольны, видя, что их участь зависит от женщины, теряющей все свое время в молитвах и благочестивых размышлениях, которые развивают ее придирчивость, раздражительность и меланхоличность? Разве не лучше, чтобы отец или мать семейства с должной заботой занимались хозяйством или домашними делами, столь часто пренебрегаемыми в особенности знатными людьми, вместо того, чтобы выслушивать обедни, бегать по проповедям, размышлять над непостижимыми тайнами, замыкаться в уединении и предаваться никому не нужным благочестивым упражнениям? В стране, где вы, сударыня, живете, есть много святош, сидящих по уши в долгах; их состояние расстроено, так как у них нет времени навести порядок в собственных делах. Вечно копаясь в своей совести, они не занимаются ни воспитанием детей, ни устройством имущественных дел, ни уплатой долгов. Иной человек приходит в отчаяние оттого, что пропустил обедню, между тем допускает, чтобы в его передней годами просиживали какие-нибудь злополучные кредиторы, разорившиеся столько же по небрежности, сколько и по злой воле своих должников. Согласитесь, сударыня, что, приняв все это во внимание, нельзя не признать, что набожность никогда не ведет к добру.

А что вы скажете о наших бесчисленных праздниках? Разве не приносят они очевидный ущерб обществу? Разве не равны все дни в глазах предвечного? Могут ли быть при дворе небесного владыки неприсутственные дни? Много ли чести богу, если какой-нибудь ремесленник или торговец бездельничает вместо того, чтобы зарабатывать на хлеб семье, и сначала теряет время по церквам, а потом сорит деньгами по кабакам? Мне скажут, что человек должен иметь отдых. Кто же может помешать ему отдохнуть, когда он почувствует усталость? Но лучше работать, чем болтаться по церквам и распевать латинские песнопения или слушать проповеди, в которых невозможно ничего понять. Иной считает грехом работать в праздник и вместе с тем со спокойной совестью предается пьянству и в одно воскресенье спускает весь свой недельный заработок. Но духовенству выгодно, чтобы все лавочки были закрыты, когда они открывают свои; потому-то, разумеется, и необходимы праздники.