Письма к Евгении или Предупреждение против предрассудков

Нам ответят, что бог может предоставить человеку свободу, не нанося никакого ущерба своей власти, что эта свобода - благодеяние, при помощи которого бог хочет дать человеку возможность заслужить его милости; но, с другой стороны, эта свобода дает человеку и возможность навлечь на себя гнев, оскорбить бога и тем самым обречь себя на бесконечные муки; отсюда я заключаю, что такая свобода - совсем не благодеяние и что она со всей очевидностью подрывает представление о божественной благости. Эта благость была бы более реальной, если бы люди были вынуждены всегда делать только угодное богу,- только то, что сообразно общему порядку и ведет к счастью. Если же люди, обладая свободой, творят нечто противное божеским намерениям, бог, могущий все предвидеть, должен был бы заранее знать, что люди будут злоупотреблять своей свободой; если же он знал, что они будут грешить, он должен был бы воспрепятствовать этому; если же он не помешал их дурным делам, значит он примирился со злом, которое люди в состоянии причинить; а если примирился - он не должен и не может оскорбляться; если же бог оскорбляется и наказывает людей за содеянное ими зло, значит он несправедливый и жестокий бог; если он допускает, чтобы люди устремлялись к своей погибели, он должен винить в этом самого себя, и он не вправе карать людей за злоупотребление свободой,- за то, что они поддались обману и соблазну, которые оказались на их пути по воле того же бога, пожелавшего их искусить, соблазнить и направить к злодеянию.

Что скажете вы об отце, который предоставил бы своим малолетним неопытным детям свободу удовлетворять их капризы, не считаясь с последствиями? Вправе ли такой отец сердиться на детей за то, что они злоупотребляют данной им свободой? Не заслужил ли бы такой отец обвинения в коварстве, раз он предвидел все, что могло произойти из факта предоставления детям свободы вредить самим себе? И разве не верхом безумия было бы наказывать детей за вред, который они себе причинили, и за то, что они тем самым огорчили отца? Разве не себя самого должен винить отец за глупости и шалости своих детей?

Именно так выглядит божество с точки зрения догмата о свободе воли. Эта свобода - чрезвычайно опасный дар, дающий человеку возможность причинить себе самые страшные муки. Отсюда мы можем заключить, что и этот догмат не только не оправдывает бога, но навлекает на него обвинение в коварстве, в неосторожности, несправедливости и безумии. Утверждать, что бесконечно мудрое и благое существо согласилось покарать свои создания за склонности, которыми оно само же их наделило, или за то, что оно допустило их впасть в дьявольское искушение, значит опрокинуть все наши представления о боге. Все ухищрения богословия только разрушают им же создаваемый образ божества. Это богословие, очевидно, не что иное, как бочка Данаид (1).

Между тем богословы изобрели еще одно подкрепление своих шатких и вредоносных доктрин. Вы, конечно, не раз слышали о предопределении и милости; страшные слова! - они даже и среди нас иной раз вызывают споры, которые были бы недостойны разумных существ, если бы христиане не сочли своим прямым долгом отречься от разума; и, тем не менее, эти споры и столкновения имеют весьма плачевные последствия для общества. Удивляться этому нечего: ложные или темные доктрины, из которых исходят богословы, должны неизбежно приводить к раздорам; мы могли бы оставаться совершенно равнодушными к этим богословским спорам, если бы им не придавалось значение, которого они не заслуживают.