Письма г-на Сен-Пьера, написанные им в Севилье в 1764 году (СИ)

Вы - единственный представитель властей Севильи, с кем я хорошо знаком и чьим расположением, надеюсь, пользуюсь. Поэтому сообщаю вам, что сегодня я намерен посетить человека, которого считаю виновником трех смертей. Я не открываю его имени по причине, которая вас удивит. Она удивила бы и всех друзей, близко знающих меня, ибо причина эта - неуверенность. Еще вчера я был совершенно убежден, что наконец открыл истину, а сегодня уже боюсь ошибиться. Ведь я столько ошибался! Вправе ли я пятнать обвинением человека, быть может, вовсе непричастного к делу? Всю ночь я мучился сомнениями и все же какое-то чувство подсказывает мне, что я прав. Признаюсь, что никогда в жизни я так не терзался! Видите, от вас я не скрываю своей слабости, и все потому, что вы выказали мне доверие, согласившись даровать свободу вашему узнику.

Итак, к делу. Если завтра вы не получите от меня никаких известий или же получите печальные известия обо мне, значит, я не ошибся в своих выводах. Тогда поспешите в мой дом, и в кабинете, в третьем справа ящичке секретера вы найдете синий конверт с моей монограммой. Вскрыв конверт, вы узнаете имя убийцы. Здесь я полностью полагаюсь на вас и испанское правосудие. В случае такого исхода, я прошу вас сообщить обо всем в Мадрид послу французского короля графу де Оссону.

Если же я опять ошибаюсь, то завтра я буду жив и всеми осмеян. И тогда я сам явлюсь к вам, ибо плохо воспользовался предоставленной мне свободой. Вместе со шпагой я вручу вам свою судьбу, и поступайте тогда, как захотите. Даю вам слово, что не намерен обманывать ваше доверие.

Искренне уважающий вас,

Сен-Пьер.

Письмо Сен-Пьера к отцу.

В Париж. 14 декабря 1764г.

Дорогой отец,

Ну вот, все кончено, и признаюсь, что я очень этому рад. Позавчера я посетил дона Фабрисио. Он встретил меня приветливо, провел в свой кабинет и приказал слуге подать кофе, от которого я тотчас отказался. Оборвав его, по обыкновению, многословную речь, я сказал, что желал бы сразу перейти к делу. Он дал понять, что готов внимательно меня выслушать. Я начал говорить:

- Когда, почти месяц назад, я стал случайным свидетелем кончины алькальда де Алава, я не придал этой смерти особого значения, однако дальнейшие события показали, что я ошибался. От маркиза дЭскилаче, ставшего, увы, на короткий срок, моим другом, я узнал о деле, связывающем этих двух столь разных людей. Не скрою, дело это отвратительно для каждого порядочного человека, но молодость и неопытность маркиза отчасти извиняют его. После того, как это предприятие потерпело фиаско по известным нам причинам, маркиз нашел выход из щекотливого положения, в которое его поставила собственная глупость - он попросил руки доньи Хосефы, воспитанницы доньи Исабель - и таким образом получил счастливую возможность поправить свои финансовые дела. Помолвка была объявлена и день свадьбы назначен, но тут маркиз погибает при загадочных обстоятельствах. Совершенно ясно, что маркиз доверял человеку, заманившему его в ловушку. Мне довелось стать свидетелем смерти друга, более того, на меня пали подозрения в совершении гнусного злодейства. Пребывая в заточении, я пытался разрешить эту загадку, но как только мне показалось, что я напал на след убийцы, смерть дона Робиу вырвала у меня из рук все козыри. Убийца уничтожил того, кто мог бы изобличить его. Но, пытаясь замести следы, этот негодяй оставил свидетельство против себя, ибо дон Робиу успел рассказать то, ради чего его заставили замолчать навеки. Круг подозреваемых сузился до нескольких персон, и уже не составляло труда найти виновного.

Дон Фабрисио лениво прервал меня:

- Вы рассказываете мне то, что кажется очевидным. Это довольно скучно.

- Потерпите немного, и скоро ваша скука исчезнет без следа. С вашего разрешения я продолжу. Итак, обратимся к виновному. Несомненно, на преступления его толкнула любовь.

- Любовь? - недоверчиво протянул дон Фабрисио.