Письма. Часть 2

Мне — все — советуют развязать, но я — противлюсь, ибо завязанная вещь — уже Ваша, то же самое, что распечатывать свое же письмо. Границы — три: бензинная, французская и швейцарская. — Pas de marchandises? — Rien.[1905] (Ибо я же — не продаю!) — Миновали. — Новая забота: я в Швейцарии не была с 1903 г. — и тогда посылок не посылала — сумею ли на чужой почте отправить? И — наберусь ли мужества остановить полный автомобиль людей — перед своей почтой? По дороге мне показывают Jardin Anglais,[1906] Rade,[1907] озеро, но я ни на что не смотрю — велю смотреть Муру. Но и это — одолено. (В Швейцарии люди так же вежливо отвечают, как я — спрашиваю.) Теперь я могу ехать назад. Но — начинаются Uni-Prix,[1908] пассажи, словом, тот самый хозяйственный и женский ад. Мур сразу просит stylo[1909] и еще ряд вещей, я непрерывно заставляю его множить на пять, хозяйка замка (русская швейцарка — милейшая) выбирает воротнички для дочек, к<отор>ые в России (посылает в письмах), полковник-хозяин[1910] хочет пива. Муру на пять не множится — словом, добрый час стояния над вещами, погруженности — с мордой — в те детали, которые я ненавижу — в ответ на шоколадный избыток не покупаю ничего (Вам, наверное, после операции нельзя, а Муру купила хозяйка) — сидим в кафе, внутри жара безумная, пишу Вам открытку, чем пользуясь Мур заказывает себе невероятную кружку пива (Gargantua!)[1911] — и опять Uni-Prix — и опять требования stylo, (у него — два), а тут еще и автомобильчики за 40 и 75 швейц<арских> санти<мов> — занимаемся умножением — (хозяева все время тут же — только в продовольственном отделении: закупают для пансиона) — и когда с Муром наконец выходим — нет никого. Долго нет. Совсем нет. Умоляю Мура отыскать автомобиль. Пересмотрев штук 50 — отыскивает (я бы в жизни не узнала, для меня они все на одно лицо: нечеловеческое) — вовсе не на том месте, где было условлено. Вижу — Tabac, покупаю зажигалку, чудную, за 1 швейц<арский> франк — но так как у меня уже моя есть и будет граница, кладу ее себе за пазуху — поглубже. Потом влезаю — в раскаленный автомобиль — и жду. Мур мотается возле, то возникает, то пропадает, боюсь машин, выхожу, гляжу, опять сажусь. 7 ч., 71/2 ч. Подходит от времени до времени возница: Et alors? Vous n'avez pas vu le colonel? — Non. — Et moi non plus.[1912] Потом уводит Мура пить пиво. Все магазины закрылись. 8 ч. И — усугубите внимание — начинаю чувствовать, что жжет. Т. е. давно жжет, с первой минуты. В ямке между расхождением ребер. И — здорово жжет. Она. Зажигалка. Как на грех налитая бензином. Пытаюсь извлечь, но — как? Платье сверху узкое (застежка на спине) достать сверху — невозможно. Словом — примите на веру: чтобы извлечь зажигалку, нужно платье — снять. Кроме того, у меня чувство, что она вроде как приросла, пытаюсь рукой — сверху — двинуть: не двигается. Начинаю думать — обсуждать — может она или не может загореться, т. е. бензин — от моего жару — загореться. На это ведь есть — законы. Т. е. точно известно может или не может. Но я-то их не знаю и могу ждать всего. Пытаюсь себя утешить (а жжет — болит — нестерпимо!) что никогда о таком случае не слышала. Но м. б. потому, что никто наполненной зажигалки в продолжении 2 ч. в такой тесноте на теле не держит? А вдруг загорится — как раз, на границе? Со мной — бывает. (И платье сгорит, и автомобиль сгорит, и граница сгорит!) От времени до времени (а час да-авно девятый) справляюсь рукой сверху — не тлеет ли платье — и нюхаю — не пахнет ли горелым? Нет! но пахнет — бензином. Так точно меня в нем выкупали. А — спутников все нет, а Мур непрерывно пьет с шофером пиво, и потом оба подходят — и опять уходят; другая группа ждет нас в Аннемассе с 7 ч. — Сейчас девять. Заблудились? Но хозяйка — уроженка Женевы. Что случилось? — Ох, жжет!