Читаем Письма. Часть 2 полностью

Не пишу ему лично, п. ч. ему наверное надоели расспросы и сочувствия. Но пусть он эту мою sensibilite[1087] не примет — как это обычно со мной бывает — за бесчувственность!

Будьте посредником.

Целую еще раз.

2-го января 1937 г., суббота

Vanves (Seine)

65, Rue J. В. Potin

С Новым Годом, дорогая Вера!

Мы очень давно с Вами не виделись, и я слегка обижена, ибо зов, всегда, исходит — от Вас, — и уже давно не исходит.

Милая Вера, мне необходимо устроить свой вечер — прозу: чтение о Пушкине, называется «Мой Пушкин» (с ударением на мой). Я его как раз кончаю.

Я совсем обнищала: Совр<еменные> Записки (НЕГОДНЫЕ) не дали мне на Рождество даже 100 фр<анков> аванса — под моего Пушкина,[1088] под предлогом, что им нужно достать 5 тысяч (чего проще: 5.100!).

Словом, вечер мне необходим.

Хочу повидаться с Вами, чтобы посоветоваться, когда, мне бы хотелось — поскорей, но не знаю (столько было вечеров) — осуществимо ли уже в январе.

Словом — зовите, и я приеду.

Обнимаю Вас. Вам и Вашим мои самые сердечные поздравления и пожелания.

МЦ.

Р. S. Можно Вас попросить передать или переслать Б. К. Зайцеву мое прошение о чем-нибудь с новогодн<его> писательского вечера?

________

У меня занят, пока, только четверговый вечер — первого дня Русского Рождества (7-го).

5-го февраля 1937 г.

Дорогая Вера,

Увы! Вашу открытку получила слишком поздно, а именно около 7 ч., когда уже «все ушли».

Насчет зала еще ничего не предприняла, ищу человека, к<отор>ый бы этим занялся, п. ч. — по опыту знаю — у меня такие дела совсем не выходят.

Спасибо за пальто. Сердечный привет. Очень жаль, что так вышло.

МЦ.

Деньги от Зеелера получила — 150 фр<анков>. Видела в тот день очень много старых и странных писателей.

8-го февраля 1937 г., понедельник

Vanves (Seine)

65, Rue J. В. Potin

Дорогая Вера,

Нам с Вами и нам с pneu — решительно не везет. Ваше воскресное, в к<отор>ом Вы меня зовете в 4 ч. в воскресенье же, я получила только нынче, т. е. в понедельник утром.

Огромное Вам спасибо, но 1) совершенно не хочу Вас эксплуатировать в вещах, к<отор>ые могут сделать другие 2) уже условилась со Струве, с к<отор>ым отправлюсь во вторник на Tokio (торговаться будет — он).[1089]

Сняв зал, тотчас же Вас извещу и оповещу в газетах. Нынче в однодневной газете должны появиться мои Démons.[1090]

Целую вас и от всей души благодарю.

10-го февраля 1937 г., среда

Vanes (Seine)

65, Rue J. В. Potin

Дорогая Вера,

Сняла Salle Tokio на 2-ое марта, вторник — за 125 фр., дала 25 фр. задатку. Огромное спасибо за сбавку и все хлопоты, — я на все письма тотчас же Вам ответила, не понимаю — как Вы могли не получить, а на последнее Вам Аля позвонила.

Билеты доставлю на самых днях, скорей всего — завтра, будут от руки. В четверг Струве даст первую заметку о вечере. До свидания, целую Вас и еще раз горячо благодарю.

МЦ.

12-го февраля 1937 г., пятница

Vanves (Seine)

65, Rue J. В. Potin

Дорогая Вера,

Не удивитесь, если в следующий четверг увидите в газетах другой зал, — я от Tokio отказалась. И вот почему: со всех сторон слышу, что моя (демократическая) публика туда не пойдет, что привыкли меня слышать в бедных залах — и т. д. — и т. д. — и я сама чувствую, что это отчасти правда, что я и хороший зал — не вяжемся — (я — и хорошая жизнь…).

Не сердитесь. Нý — победней будет вечер, но моя странная совесть будет спокойна.

Как только сниму (не позже завтра, субботы) извещу Вас и пришлю билеты.

Купите Nouvelles Litteraires от 6-го февр<аля> и увидьте, что сделали с Пушкиным.[1091]

Целую Вас.

МЦ.

<19-го февраля> 1937 г., пятница

Vanves (Seine)

65, Rue J. B. Potin

Дорогая Вера,

Всё знаю и не виновата ни в чем: без меня меня женили (на заведомо-имеющем быть пустым зале Ласказ).[1092] Дальше: мои билеты ничтожества — осознаю это с грустью. Я две недели просила Алю купить мне какой-то специальной бумаги — и плотной и тонкой — для собственноручных билетов, она все дни и весь день в Париже и все писчебумажные места знает — и ничего. Наконец я попросила знакомого, имеющего отношение к типографии. Цена — 35 фр.! Тогда попросила отвечатать на машинке на плотной бумаге, принес — это. (11 фр.)

Ну, будь чтó будет. Вечеру этому совсем не радуюсь, ибо ненавижу нелепость, а получается — сплошная.

Целую Вас и благодарю за неутомимость: я бы на Вашем месте — завела руки за спину. (И, кажется — на своем.)

МЦ

Р. S. Посылаю 15 — на полное авось.

(У меня их — двести!!!)

11-го февраля <марта> 1937 г., четверг

Vanves (Seine)

65, Rue J. В. Potin

Дорогая Вера,

Может быть Вы уже знаете, вчера, с 9-го на 10-ое, ночью, умер Замятин — от грудной жабы.

А нынче, в четверг, мы должны были с ним встретиться у друзей, и он сказал: —Если буду здоров…

Ужасно жаль, но утешает мысль, что конец своей жизни он провел в душевном мире и на свободе.

Мы с ним редко встречались, но всегда хорошо, он тоже, как и я, был: ни нашим ни вашим.

________

Вера милая, огромное спасибо зa вечер, за досланные 20 фр., за неустанность Вашей дружбы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука