Письма, 1926-1969

После Израиля мы провели пару прекрасных дней в Генуе в фантастическом отеле, где – бог знает с каких доисторических времен – не только холл и лестничные пролеты, но и ванная сделаны из мрамора. Затем приятное, блаженное морское путешествие. Но закончилось все совсем неблагополучно, и Генрих слег с флебитом. Поэтому я пишу только сегодня, было слишком много дел. Он пока не восстановился окончательно, но болезнь уже почти прошла. Из-за хромоты он был похож на известную карикатуру: пожилой господин с подагрой. Сам он вспоминал старый фильм с Чаплином. Как видишь, справляться со всем нам помогает юмор. Теперь я спокойно сижу дома, потому что болезнь Генриха предоставила мне долгожданную возможность отказаться от большой праздничной программы в честь присуждения мне звания почетного доктора университета Мичигана. В целом прекрасно быть дома, заниматься домашними делами, искать новый линолеум для кухни, готовить и беспокоиться о быте, и если бы сошедшее с ума человечество не изобрело телефон, все было бы еще лучше.

Израиль: во многих, даже в большинстве вопросов очень обнадеживает. Удивительно, что реакцией целого народа на победу стал не одобрительный рев, но самая настоящая туристическая оргия – каждый считает своим долгом сперва посетить недавно завоеванную область. Я побывала на всех бывших арабских территориях и нигде не видела и намека на поведение завоевателей. Арабское население настроено враждебнее, чем я полагала. На рынке в Иерусалиме (Старый город) торговцы, прежде бежавшие за покупателями, поворачиваются к прохожим спиной. Когда я там была – еще ни намека на саботаж – израильтяне совершенно не обращали на это внимания, как немцы в Голландии. Территории Западной Иордании, находившиеся под властью Хуссейна², очень хорошо устроены, совсем не похоже на все, что я видела тридцать лет назад. Хорошая инфраструктура, достойные постройки, никакой страшной бедности, маленькие города очень чисты и т. д. Все совершенно иначе в регионах, находящихся под властью египтян, сектор Газа. Все в страшном упадке, за исключением плантаций, которые возделываются самыми примитивными способами какими-то неведомыми владельцами, которые платят своим работникам нищенские зарплаты. Возмутительно. В свою очередь беженцы в лагерях БАПОР³ живут куда лучше. По крайней мере, теперь они живут в бараках, а не в глиняных хижинах без окон словно в эпоху троглодитов. Насера следовало бы сразу повесить. Феодальная власть в худшем смысле слова под прикрытием социализма. Кажется, то же происходит и в Сирии, я, однако, не видела этого своими глазами. В укреплениях на северной границе нашли огромные залежи кнутов, которыми они собирались подбадривать солдат. Что-то похожее происходило на египетском фронте на Синае, но не в Трансиордании! Нет никаких сомнений в воинской доблести израильтян, как и в том, что они столкнулись с необычайно слабым противником. Им не о чем беспокоиться, пока ситуация не изменится кардинальным и революционным образом. Но, разумеется, все может измениться и очень быстро – что доказывает пример ориенталистских, арабоговорящих евреев, которые воспитаны именно этими отношениями и доблестно проявили себя во время войны. Я колесила по стране день и ночь целую неделю. Ты помнишь мою семью – Фюрсты. Один их зять – египетский еврей⁴, свободно говорит на арабском, второй⁵, как Тебе известно, немец, и обе юные пары отпросились со службы и согласились все мне показать. И это тоже было крайне приятно. Это странная семья, родители наполовину из Кенигсберга, наполовину из Берлина, обе дочери замужем именно за этими людьми – и все прекрасно ладят. Зятья очень близки, немец прекрасно говорит на иврите. Немного человечности, и все в порядке. Я чувствовала себя превосходно. А что касается самой страны, то сразу бросается в глаза долгожданная свобода от жуткого страха. Это, разумеется, идет на пользу национальному характеру.

Я бы хотела рассказать еще так много: я познакомилась с огромным количеством людей и разумно избегала любой официальности. Один старый друг, который живет там вот уже больше тридцати лет, сказал, ко мне не отнеслись бы враждебно, но повесили бы на шею дюжину репортеров, чтобы спросить, что я думаю.

Здесь я пока никого не видела. Элкопли был у нас и рассказал о своем визите к Тебе. Мэри (Маккарти) здесь, надеется отправиться в Ханой, опубликовала блестящий выпад в адрес администрации Джонсона⁶. Ее муж⁷ на дипломатической службе, но ему это совершенно не навредит. Здесь еще осталось что-то похожее на свободу, а авторитет Джонсона серьезно упал. Официальное мнение прессы, университетов и писателей еще способно на что-то повлиять. Если все беспокоятся о том, что будет со страной, так называемая историческая необходимость не так уж далека.

Дорогие друзья, все это болтовня, потому что не знаю толком, как ваши дела.

От всего сердца как всегда

Ваша

Ханна

1. В то время Я. поручил поднять письменный стол и рабочий стул, чтобы уменьшить боль при подъеме.

2. Хуссейн II (1935–1999) – с 1953 г. король Иордании.