Пища богов

Ребятишки из школы тоже повадились приходить смотреть на «крупного парня». Миссис Каддльс то и дело приходилось отворять дверь на пискливый голосок, повторявший: «Позвольте, мэм, взглянуть на вашего ребеночка. Можно, мэм?» Сам Каддльс должен был вмешаться, чтобы прекратить это нашествие.

Миссис Скиннер неизменно присутствовала при всех визитах к ее внуку, причем держалась на заднем плане, стояла, скромно поджав руки, но улыбалась бесконечно лукавой улыбкой.

— Старая карга, бабушка, тоже тут, — заметила леди Уондершут своей компаньонке. — Очень жалею, что она опять к нам вернулась.

Как бы то ни было, ребенок вообще стал местным чудом, с той только разницей, что чудеса вообще скоро приедаются, так сказать, изнашиваются, давая место другим подобным, а он приесться не мог, так как с каждым днем становился все более и более необычным.

5

Леди Уондершут с величайшим удивлением слушала свою домоправительницу, миссис Гринфильд.

— Каддльс опять пришел? Ребенку есть нечего? Да это же невозможно, дорогая Гринфильд! Что он, гиппопотам, что ли? Этого быть не может!

— Надеюсь, что вас не надувают, миледи, — заметила Гринфильд.

— Ну, с этим народом, знаете ли, трудно на что-нибудь надеяться, — отвечала леди Уондершут. — Сходите-ка туда вечером сами и посмотрите, как он ест. Не поверю я, чтобы ребенок, хотя и очень большой, выпивал больше шести пинт молока в день.

— Куда же оно иначе бы девалось, миледи?

Но леди Уондершут имела, должно быть, свое мнение насчет того, куда может деваться молоко. Руки ее дрожали от негодования, свойственного всякой аристократической натуре при мысли, что низшие классы народа могут быть столь же низки, как и высшие, да еще вдобавок хитрее последних.

Миссис Гринфильд, однако, должна была убедиться, что в данном случае обмана никакого нет, и потому был отдан приказ увеличивать порцию молока Каддльсу. Но не прошло несколько дней, как он опять явился с просьбами и извинениями.

— Уже вы сами изволите знать, миссис Гринфильд, мэм, как мы аккуратно смотрим за его платьем, но оно прямо-таки лопается, мэм! Пуговицы отскакивают. Одна недавно стекло разбила, мэм, а другая угодила мне как раз вот в это место.

Узнав о том, что ее филантропические костюмы лопаются на неблагодарном ребенке, леди Уондершут захотела сама поговорить с Каддльсом. Он явился в гостиную, наскоро пригладив рукою волосы, споткнулся о ковер и остановился, уцепившись за свою шапку как за спасательный круг.

Леди Уондершут любила производить устрашающее впечатление на лиц, принадлежащих к низшим классам. По ее мнению, Каддльс мог служить образчиком таких лиц: невежественных, грязных, подлых, низкопоклонных, но в то же время преданных, работящих и безответных. На вопрос, почему его ребенок так быстро растет и знает ли он, что это очень серьезное дело, Каддльс разразился целой речью:

— Это все от его аппетита, ваша милость! — воскликнул он. — Но ведь мы ничего тут поделать не можем, ваша милость! Он по целым дням брыкается и ревет, ваша милость!

Тогда леди Уондершут решилась посоветоваться с приходским доктором.

— Хотела бы я знать, — спросила она, — справедливо ли давать одному ребенку такое огромное количество молока?

— Обыкновенному ребенку такого возраста, — отвечал доктор, — полагается от полутора до двух пинт молока в сутки. Я не думаю, чтобы вы были обязаны давать больше. Это уж ваша личная доброта. Мы могли бы, пожалуй, попробовать давать ему нормальное количество в течение нескольких дней, но я должен признаться, что ребенок, по-моему, какой-то необыкновенный. У него общая гипертрофия всего тела.

— Я полагаю, что давать ему лишнее было бы несправедливо по отношению к другим приходским детям, — сказала леди Уондершут. — На это все будут жаловаться.

— Я тоже думаю, что вы не обязаны давать больше, чем следует. На этом нужно настаивать. Пусть попробует обходиться, а если не обойдется, так поместим его в больницу.

— Но вы, однако, не считаете его каким-нибудь уродом, несмотря на ненормальный аппетит и размеры? — спросила леди Уондершут после краткого размышления.

— О нет! Конечно, нет… Впрочем, если рост и впредь пойдет так же быстро, то из ребенка выйдет, пожалуй, идиот, согласно закону, выведенному Максом Нордау. Это — гениальный и знаменитый философ, леди Уондершут! Он открыл, что ненормальное всегда бывает ненормально. Это великий закон, о котором никогда не следует забывать. В практической деятельности он мне очень помогает. Когда я вижу что-нибудь ненормальное, то сразу говорю себе: это ненормально, и поступаю согласно такому, заключению.

При этом взгляд доктора приобрел необычайную глубину, а голос упал до торжественного шепота.

6

— Вот тебе на! Это что такое? — воскликнул викарий, читая за завтраком газету через несколько дней после прибытия миссис Скиннер в Чизинг-Айбрайт.

— Гигантские осы!.. Куда мы идем? Газетная утка на американский образец, должно быть… Достаточно было бы и гигантской земляники.

— Вздор! — продолжал викарий, выпив одним глотком оставшийся в чашке кофе и облизывая губы. — Конечно, вздор! — закончил он, отбрасывая газету в сторону.