Писатель как профессия

Есть некоторая доля правды в утверждении, что для Японии, не обладающей природными ресурсами, атомная энергетика жизненно необходима. Я принципиально занимаю позицию противника атомной энергетики, но если управляющие, которым можно доверять, будут действовать со всеми необходимыми предосторожностями, если соответствующие внешние организации будут осуществлять жесткий контроль этой деятельности, если вся точная и достоверная информация будет открыта для публики, то в таком и только таком случае, вероятно, можно будет достичь некоторых договоренностей. Однако когда специальные энергетические установки, обладающие смертельным потенциалом, и системы, способные разрушить целую страну (как в случае с чернобыльской аварией, которая стала одной из причин развала Советского Союза),находятся в ведении коммерческой корпорации, главными приоритетами которой являются «эффективность» и «авторитет количественных показателей», а рабочий инструктаж и контроль ее деятельности осуществляет госучреждение, где все держится на «механическом заучивании» и «передаче воли вышестоящего руководства», то все мы находимся в зоне риска, при мысли о котором волосы встают дыбом. Это может привести к самым ужасным последствиям: к загрязнению территорий, к деструктивным отношениям с природой, к нанесению физического ущерба гражданам, к утрате доверия к государству, к лишению множества людей их привычной среды обитания. Собственно, все это и произошло во время фукусимской трагедии.

Буллинг стал системной проблемой

Я немного ушел в сторону от своей главной темы, но тем не менее хочу сейчас сказать вот что: внутренние противоречия системы школьного образования в Японии неразрывно связаны с внутренними противоречиями общественного устройства. Хотя, может быть, эта цепочка работает как раз таки в обратном направлении. Так или иначе, мы уже достигли момента, когда у нас больше не осталось времени ждать, пока они как-нибудь разрешатся сами собой.

А теперь вернемся к теме школы.

Я был учеником со второй половины пятидесятых по конец шестидесятых годов, когда буллинг[24] и отказ ходить в школу еще не были такими уж серьезными вопросами. Разумеется, я не говорю, что в системе школьного образования не было проблем (конечно, были), но, по крайней мере, я сам практически не сталкивался ни с первым, ни со вторым. Несколько раз я становился свидетелем чего-то похожего, но все-таки это еще не было системной проблемой.

Может быть, это потому, что мы жили, все еще ощущая дух послевоенного времени, когда в стране большинство людей оставались относительно бедными, а основные государственные задачи – восстановление и развитие – были самоочевидны. Несмотря на все проблемы и противоречия, в целом настрой был вполне позитивным. Думаю, что на детей общая атмосфера тоже исподволь влияла. Даже негативные психологические моменты, присущие детскому миру, не были тогда такими уж ощутимыми. Основополагающей идеей повседневной жизни было оптимистичное: «Если терпеть и стараться, проблемы постепенно сами сойдут на нет». Поэтому, хоть я не так уж и любил школу, но необходимость в нее ходить просто не ставилась под сомнение, вот я и ходил, без дураков.

В наше время изо дня в день в газетах, в журналах, на телевидении, всюду непрерывно обсуждается или буллинг, или «отказ ходить в школу». Оба явления натурально стали бичами современного общества. Нередко дети, подвергшиеся буллингу, совершают самоубийства. Иначе как трагедией это не назовешь. Многие люди публично высказывают по этому и схожим поводам самые разные мнения, для решения проблемы принимаются всевозможные меры, но непохоже, чтобы эту тенденцию удалось хоть немного погасить.

На мой взгляд, буллинг практикуется не только учениками, но и учителями тоже. Случай давний, но от этого не менее показательный: в одной из школ города Кобэ дежурный учитель, закрывая масcивные школьные ворота, когда прозвенел звонок, насмерть задавил школьницу. В свое оправдание он сказал, что в последнее время среди учащихся участились случаи опозданий, и он не мог не закрыть ворота. Да, опаздывать на уроки не очень похвально, но, когда ставится вопрос, что имеет большую ценность: несколько пропущенных минут обучения или человеческая жизнь… да о чем вообще тут говорить?

Сознание этого учителя было изначально крайне ограничено узким целеполаганием: «не допустить опоздавшего», в дальнейшем эта цель расширилась до аномальных размеров и заняла все ограниченное сознание. В результате баланс был нарушен, способность адекватно воспринимать мир – утрачена, и это при том, что уравновешенность и сбалансированность являются одними из важнейших качеств нормального педагога. Тогда же в некоторых газетах опубликовали комментарий отца: «Он сделал это потому, что был хорошим, преданным своему делу учителем». Послушайте, но у того, кто говорит такое – у того, кто в состоянии подобное сказать! – не менее серьезные проблемы. Эта сокрушительная, сжимающая, сдавливающая боль, горе из-за убитого ребенка – что с ними? Куда они подевались?