Писатель как профессия

Мой дебют тридцать пять лет назад вызвал бурю эмоций. Критики старшего поколения негодовали: «Это не литература! Это нельзя называть художественной прозой!» Их нападки вывели меня из душевного равновесия, и я решил уехать из Японии на несколько лет, пожить за границей, где я смогу писать, что хочу, в тишине и покое, вдали от склок и споров… Но при этом я никогда не сомневался в том, что я делаю, и не разочаровывался в своем подходе к прозе. «По-другому я писать не умею. Так что живите с этим, как хотите» – так я ответил критикам. Разумеется, я писал не идеально, но я точно знал, что если буду продолжать, то научусь лучше это делать и смогу достичь большего. Я был убежден, что иду по верному пути и что время покажет, чего я стою, как писатель. В общем, тогда мне понадобилось немало выдержки и душевных сил.

Сейчас, оглядываясь назад, я не могу с уверенностью сказать, был ли я прав или нет. Да и кто может? Я вообще сомневаюсь, что литературную ценность можно измерить даже по прошествии долгого времени. И все-таки моя убежденность в том, что я иду правильным путем, не покидала меня все эти тридцать пять лет. Может быть, когда пройдут следующие тридцать пять, ситуация в корне изменится, но, учитывая мой нынешний возраст, я не уверен, что смогу увидеть перемены своими глазами. Надеюсь, кто-то из вас сможет сделать это вместо меня.

Подводя итог, хочу сказать следующее: каждое поколение обладает ограниченным запасом литературного сырья, на основе которого пишется художественная проза. Форма и относительный «вес» этого первичного материала определяют форму и функцию «транспортного средства», которое нужно будет создать. Взаимодействие между материалом и транспортом, обусловленное их взаимосвязью, – вот что порождает новые формы литературной реальности.

Каждая эпоха, каждое поколение существует в своей собственной «действительности». Работа прозаика – собирать, запасать, накапливать информацию об этих «действительностях» – сегодня не менее актуальна, чем всегда, и будет оставаться таковой еще долгие годы.

Так что, если ваша цель – писать художественную прозу, оглядитесь вокруг. Мир может казаться cкучным и неинтересным, но на самом деле под невзрачной оболочкой – тайные залежи, таинственные месторождения. А писатели эти месторождения открывают, разрабатывают, доводят сырой материал до совершенства. Что еще замечательно – это не требует практически никаких инвестиций. Имея пару зорких глаз, любой может выбрать золотоносную жилу себе по вкусу.

Вам не кажется, что более прекрасной профессии, чем наша, не найти?

Беседа шестая Заполучить время в союзники, или Как пишутся романы

По зову сердца

Вот уже тридцать пять лет я являюсь профессиональным писателем и за это время написал много разной прозы – большой и малой, художественной и документальной. У меня есть романы в нескольких томах (например, 1Q84) и однотомные романы (например, «Послемрак»), есть обычные рассказы и короткие. Если сравнить корпус моих текстов с эскадрой, то там найдутся линкоры и крейсеры, эсминцы и подводные лодки – суда почти всех видов и размеров (чего вы там не найдете, так это воинственных намерений, которые моим текстам не свойственны). У разных кораблей – разные функции и задачи, но все они, каждый на оптимальной для себя позиции, взаимодополняют друг друга, составляя единое целое. Перед тем как начать писать, я выбираю форму в зависимости от своих ощущений на тот момент. При этом обычно я следую принципу чередования, но не регулярного, а как бы «по зову сердца», в согласии с естественным ходом событий. «Ну что, кажется, самое время для романа…», «Все, надо рассказ писать», – поддавшись велению сердца или почувствовав неодолимую потребность, я свободен выбрать любой «сосуд» и так и делаю. Выбирая, я не колеблюсь ни секунды. Я точно знаю: сегодня будет такая форма. Если пришла пора написать рассказ, я сажусь и пишу его, ни на что другое не отвлекаясь.

Вообще я считаю себя прежде всего (или скорее окончательно и бесповоротно) романистом, автором крупной прозы. Я по-своему люблю и повести, и рассказы и, когда пишу их, разумеется, всецело отдаюсь процессу, да и по отношению к результату тоже, как правило, испытываю теплые чувства, но! Все-таки романы – это мое основное поприще, в них лучше всего, так сказать, в самом благоприятном свете проявляются мои вкусовые предпочтения, характерные писательские особенности и тому подобные вещи, составляющие мою индивидуальность (возможно, кто-то со мной в этом не согласится – пусть так, у меня нет ни малейшего желания кого бы то ни было переубеждать). По своему складу я бегун на длинные дистанции, а чтобы умело увязать одно с другим, сделать все осязаемым, выпуклым, необходим некий временной и пространственный объем, взгляд на расстоянии. Когда я намереваюсь сделать то, что действительно хочу, мне, как самолету, нужна протяженная взлетная полоса.