Пируэты (не) для слабаков

«А глаз у отца озорной, – под звяканье посуды и неспешные старушечьи разговоры задумался Алекс. – Интересно, почему мужик в самом расцвете не женится? Или предпочитает менять любовниц? В форме он отличной. Не то что бабульки. Геля его раскрыв рот слушала. Геля… Как бы не свинтила! Хотя куда тут бежать? Волки сожрут. В этой глуши зверья полно. Маленькая моя, сладкая девочка. Почему я так с тобой поступил? Ведь всё могло быть иначе, если бы я увез тебя к себе в ту ночь. Бухой да обкуренный был. Расстроился, что мимо костровского бабла пролетел. До сих пор помню твои потемневшие от ужаса глаза, когда впервые вошёл в тебя. А эти идиоты еще и тройничок замутили, пока я кровь твою с себя смывал. Столько в душе времени потратил… Идиот! Всё понять не мог, что случилось со мной. А как дошло, что чистого ангела ни с хера порушил, вбежал в комнату, раскидал кабанов своих. Хотел всё изменить. А ты всбежала и перед солдатиком ноги раздвинула. И перед любым другим готова, лишь бы…»

Смех на втором этаже иглой ревности вошёл в нерв. Алекс соскочил с кресла и понесся вверх по лестнице. Дверь в комнату матери была закрыта, но из-под нее шла по полу полоска света. Он дернул ручку и замер.

Геля с упоением лупила по мешку. Отец подбадривал её и радовался как ребёнок. От былой обстановки в комнате не осталось и следа. Исчезли трюмо и сервант, кровать с грудой подушек и ковер с оленями, висевший над ней сколько Алекс себя помнил. Отец превратил комнату в спортзал, уничтожив все воспоминания о матери.

– Фигасе ты тут замутил! – Алекс вошел, и улыбка сползла с лица Гели.

Она стянула с рук его детские боксерские перчатки и протянула их отцу.

– Вы правы. Помогает расслабиться.

Алекс подошёл и перехватил перчатки.

– Спасибо, что сохранил, передам сыну по наследству.

Отец выдернул перчатки из рук Алекса и, связав шнурками, повесил на крючок.

– Я сохранил, я и передам, – буркнул он. – В соседней комнате тоже перемены. Там ляжете. Бельё в комоде.

– Отец, может поговорим? – Алекс склонил голову набок. – Сколько лет прошло. Психанул я тогда, карьера рухнула, но жизнь ведь не закончилась на этом.

Отец медленно повернулся и, прищурив глаза, окинул взглядом его и Гелю.

– Может, и поговорим, – наконец вымолвил он. – Положи свою малышку спать и приходи. Спокойной ночи, Геля!

Проходя мимо, он притянул её к себе и коснулся губами лба.

– Спокойной ночи, Евсеич! – улыбнулась она ему.

Отец рассмеялся, подмигнул ей и вышел из комнаты.

* * *

Геля положила голову Алексу на грудь и быстро уснула. Алекс не шевелился, боясь потревожить её хрупкий сон. Его бывшая комната превратилась в будуар. Похоже, в дом захаживали дамы не только пенсионного возраста. В шкафу обнаружился женский махровый халат и новые розовые шлепки. Магнитофон и оплывшие свечи на комоде. Здесь явно слушали песни не только про Севастополь. Геля что-то пробормотала во сне. Алекс приподнял руку, и она перебралась с его плеча на подушку. Хотелось прижаться к её теплой спине и никуда больше не идти. В комнате убаюкивающе тикали ходики. Выждав пару минут, Алекс встал и, натянув джинсы, спустился вниз. Отец лениво поглаживал рыжего кота, устроившись в кресле.

Алекс прошёл к столу, налил стакан воды из графина и большими глотками осушил его.

– О чём говорить будем? – из голоса отца исчезла ирония.

– Не знаю, – Алекс облокотился на стол, уронив голову на грудь, – но последнее время я много думал о тебе.

– Что я баба, чтобы обо мне думать?

– Не подкалывай. Я серьёзно. – Алекс повернулся и оседлал стул. – Бежал вперед, бежал и вдруг выяснил, что куда-то не туда.

– Рановато. Обычно это происходит после сорока. Но, думаю, это связано с появлением Гели в твоей беспутной жизни. Я прав?

– Да. Мою девочку я здорово поломал, – кровь прилила к щекам Алекса.

– Что ты имеешь ввиду? – Отец подался вперед, и кот спрыгнул с его колен.

– Я её изнасиловал и держал в плену три месяца, – Алекс закрыл лицо ладонями, – хотел сделать послушной игрушкой.

– И?

– И влюбился. – Алекс соскочил со стула и прошёлся по комнате. – Обычно бабы мне сами давали, а эта… Ещё и девочкой оказалась. Ты, наверное, ещё больше возненавидишь меня, но мне нужно кому-то об этом рассказать.

– Яблоку не удалось упасть далеко от яблони, – вздохнул отец и, помолчав добавил: – Где там твой вискарь? Наливай.

Алекс застыл в изумлении посреди комнаты. Даже сердце перестало биться. Они встретились взглядами. Отец откинулся в кресле:

– Я украл твою мать. Чтобы она не ушла к другому. И она всю жизнь смотрела на меня, как твоя Геля. Весь вечер я надеялся, что ошибаюсь на ваш счет. Но ты и здесь повторил мой путь.

– А я ненавидел мать… Думал, она просто не любила нас никогда. – Алекс открыл холодильник, достал бутылку и взял с сушки два стакана.

– Я давно хотел рассказать тебе, – отец потерся затылком о подголовник, – да гордыня не позволяла.

Алекс разлил виски по стаканам и, вручив один отцу, уселся подле него на стул.

Глава 30