Пирамиды богов

Анна свесилась над обрывом. В ее глазах был нескрываемый страх. Девушка постоянно косилась на русского, отчего Марио заскрежетал зубами. Она натянула рычаг спускового устройства и устремилась вниз, перебирая ногами по отвесной стене.

— Медленней, не торопитесь, — сказал Марио.

— Она молодец, — сказал Нойманн.

Девушка скрылась из виду.

Внезапно внизу послышался всплеск и крик Джо. Слова невозможно было разобрать. Они смешивались с эхом и журчанием реки.

Марио присел на колени.

— Джо! Что произошло?

На мгновение повисла тишина. Не теряя ни минуты, Марио пристегнул себя к веревке.

— Стоять на месте! — скомандовал Нойманн и сделал шаг вперед.

Марио спрыгнул в обрыв и пулей полетел вниз.

Суарес достал рацию и принялся вызывать своего подчиненного. В ответ она только шипела. Внизу послышался всплеск. Марио упал в воду. Откуда-то издалека доносился испуганный крик девушки.

* * *

Анна отлично справилась со своей частью плана. Скрывшись из виду, она подрезала лямку страховки и упала в реку. Несмотря на то, что девушка боялась воды, она сама настояла на этом. Действительно, когда у тебя связаны руки и ты один перед лицом угрозы человечеству — выбирать особо не приходиться.

Она справиться.

Теперь его очередь. Волк выключил фонарь на своей каске и отошел на несколько шагов назад. В суете никто не обратил на него внимания. Пока что все шло безупречно.

Суарес безуспешно пытался разобраться со спусковым устройством. Веревка то и дело выскакивала из зажимов, отчего майор громко ругался себе под нос. Нойманн помогал ему со светом, а Гюнтер и Лис стояли у края обрыва.

Смерть Рамона Весге выбила Волка из колеи. Точнее сказать — он совершенно не понимал где правда, а где ложь и как дальше с этим существовать. Казалось, что он случайно забрел на чужое день рождения и стал свидетелем странного необъяснимого шабаша, от которого теперь невозможно сбежать. Он считал, что Лис совершенно съехал с катушек, или, вероятно, даже стал жертвой наркотиков. Иначе, как объяснить его не здоровый взгляд, когда пистолет выстрелил в Рамона? А ведь на месте испанца мог бы быть он.

Волк жалел, что поддался эмоциям и не уехал в Москву, когда появилась возможность. На работе все наладилось и, вероятно, его ожидала серьезная награда за устранение завербованного вражеской агентурой Голованова.

Там, в Сантьяго, в этом ужасном бункере, он был абсолютно бессилен и опустошён. Когда вернулась Анна, он боялся, что ему не хватит сил и мужества ее защитить. Но случилось неожиданное. Анна больше не проронила ни одной слезы. После рокового выстрела девушка вернулась другим человеком. Она помогла ему поверить в себя и, на мгновение, он — оперативник Службы Внешней Разведки России, человек с боевой выучкой, потерявший всякую надежду, почувствовал себя защищенным за этими хрупкими плечами. В тот миг мир перевернулся. Внезапно все то что интересовало раньше потеряло всякий смысл. Они могли общаться и понимать друг друга, не проронив ни слова. Она убедила его поверить в то, во что сама не верила еще вчера. Задание, которое он всегда так ждал, внезапно само свалилось ему на голову. И лучше бы этого никогда не было. Ставки слишком высоки, а последствия неудачи чудовищны. Они оказались одни против мощной силы без надежды на помощь. Проиграть означало — поставить под угрозу жизни его родных людей. Всех людей на планете.

Волк выставил здоровую руку в сторону, чтобы обхватить как можно большую площадь поражения. Вдохнув полные легкие воздуха, он ринулся навстречу обрыву подобно быку на родео. За пару метров до цели он оттолкнулся ногами от земли и как пушечное ядро врезался в толпу.

Люди кубарем полетели вниз, отчаянно крича от безысходности.

После удара он планировал зацепиться за висевшую веревку, однако кое-что пошло не так. У края неподвижно остался стоять один человек. Волк будто бы врезался в бетонный столб, отчего в голове помутнело, и он чуть было не лишился чувств. Затем его обхватили руками за плечи и отшвырнули в сторону как мешок картошки.

Волк врезался плечом в стену. От боли он закричал сквозь зубы. Открыв глаза как в тумане, он отполз к брошенному фонарю и посвятил на черный силуэт.

Снизу словно из трубы доносилась череда криков и стонов, смешанная в одну неразборчивую какофонию.

Лис стоял в нескольких сантиметрах от пропасти и держал в руке сверток.

— Я знаю, зачем ты это сделал, — сказал Лис. — Слишком поздно.

— Еще не поздно, — Волк, облокотившись спиной на стену, поднялся на ноги. — Ты не должен этого делать. Давай уйдем отсюда вместе. Он нас не найдет. Я обеспечу тебе защиту. Клянусь богом.

Лис развернул сверток и выбросил ткань в пропасть. Обхватив статуэтку обеими руками, он поднес ее ко лбу, закатив глаза. Его тело задрожало, а идол вспыхнул ярким красным пламенем. Волк чувствовал сильный жар. Голова Лиса полыхала, словно мешок набитый соломой. Волк сделал шаг вперед, но тепловая волна отбросила его обратно.

Пламя потухло. Глаза Лиса почернели. Точнее говоря, зрачки куда-то пропали. На их месте была просто впадина, покрытая прозрачной пленкой.