Пирамида баксов

Но самое смешное было потом. Минут через пять, когда съемка уже закончилась, ко мне подошла Светлана и сказала голосом самым невинным:

– Женечка, материал мы отсняли что надо!

– Да! – легко согласился я. – Просто класс!

– Особенно последние две минуты, – продолжала Светлана. – После того мгновения, когда ты услышал про фальшивое вино «Шато Латур». Оператор держал тебя в кадре и молил бога, чтобы это как можно дольше продолжалось.

– Что продолжалось? – насторожился я.

– Ты бы видел свое лицо в те две минуты, Женька! То, что мы до того отсняли, – полная чепуха. Зато эти две минуты будут украшением сюжета. Сегодня наш герой – это ты.

И тогда я засмеялся. Понял, в чем дело. Сегодня я совершенно случайно оказался в шкуре наших многочисленных героев. Мишу Ветрова ни с того ни с сего прорвало, он поведал мне страшную тайну собственного жульничества, и я, обнаружив, что за два посещения того ресторана нас с Аней Косиновой нагрели тысяч этак на шестнадцать долларов, две минуты потом сидел в кадре с глупым выражением лица. Такого Колодина страна еще не видела. Теперь увидит.

– Ты ведь не будешь настаивать на том, что это надо вырезать? – все тем же невинным голосом спросила у меня Светлана.

– Зачем же вырезать? – вздохнул я. – Пускай люди увидят, как Колодин облажался.

– Спасибо! – сказала Светка и благодарно чмокнула меня в щеку.

* * *

Я проснулся, потому что в дверь позвонили. Было слишком рано, ведь я чувствовал, что не успел выспаться. Я еще раздумывал, открывать дверь или нет, а тем временем позвонили еще раз, теперь уже требовательнее. Стало понятно, что отсидеться не удастся. Я вышел в коридор и распахнул дверь. На лестничной площадке стоял Мартынов.

– Я очень рад, что ты еще жив, – сказал он мне будничным голосом.

– Не надо так шутить, – попросил я. – У меня от таких шуток настроение портится на целый день.

– Какие уж там шутки! – буркнул Мартынов, входя.

Он запер дверь.

– Ты один?

– Да. А что случилось?

– Тебе две минуты на сборы. А я тем временем все расскажу.

Мартынов подошел к телефонному аппарату и выдернул шнур из розетки.

– Мобильник у тебя есть? – спросил он.

– Да.

– Отключи его.

Я подчинился, хотя ничего не понимал.

– Одевайся! – скомандовал Мартынов. – Живо! Возьми с собой деньги, сколько есть, документы…

– Что стряслось-то?

– Эдуарда Косинова вчера вечером выпустили из следственного изолятора. А я с сегодняшнего дня отстранен от исполнения служебных обязанностей.

Честно говоря, лично для себя я во всем этом никакой опасности не видел. Косинова я не боялся, а перипетии служебной деятельности Мартынова казались мне столь же далекими, как пингвины в Антарктиде – знаю об их существовании, но столкнуться вплотную когда-нибудь в жизни вряд ли придется.

– Я был в служебной командировке, – сказал Мартынов, – вернулся и узнал эти новости – про Косинова и про свое отстранение. Повод выбрали – даже не подкопаешься. По делу о косиновском героине веских доказательств нет, там все шито белыми нитками, а потому надо бы гражданина отпускать. Ну и соответственно тому, кто допустил произвол, то есть мне, любимому, – служебное расследование, чтоб другим неповадно было, а на время расследования отстранить от работы.

– Ну и что? – все еще ничего не понимал я.

– А то, Женя, что все это началось сразу после того, как я дал ход делу об этой финансовой пирамиде, о странной гибели Дмитрия Парамонова. Мое начальство, едва только об этом узнало, тут же отправило меня в командировку, а когда я вернулся, то выяснилось, что случилось то, что случилось. Так, ты документы взял?

– Взял.

– Деньги?

Вместо ответа я продемонстрировал Мартынову пачку долларовых купюр.

– Хорошо, – кивнул Мартынов. – Едем!

Мы спустились вниз.

– О своей машине на время можешь забыть, – сказал Мартынов. – Если им понадобится – они тебя по твоей машине вычислят в два счета. Тормознут тебя где-нибудь на дорожном посту и наденут наручники.

– Неужели все так серьезно?

– Наручники – это еще хороший вариант для тебя. Щадящий, – просветил меня Мартынов. – А могут и башку прострелить.

Что-то ничего хорошего я от него сегодня не слышал. Как он удивился с порога тому, что меня еще не прикончили, так и продолжал стращать все это время. То ли у него на почве неприятностей по работе настроение было не ахти, то ли действительно мои дела так плохи.

– Обрисовываю задачу! – сказал Мартынов. – Тебе надо залечь на дно и не высовываться! Лучше, если это будет жилище человека, не связанного с тобой ни семейными или родственными отношениями, ни по работе. Там искать будут в первую очередь. Есть у тебя надежное место?

Я прикинул в уме.

– Есть. За городом.

– Далеко?

– Больше полусотни километров.

– Значит, транспорт все-таки нужен, – определился Мартынов.

– Я могу позвонить, – предложил я.

– Кому?

– Кому-нибудь из своих знакомых.

– Никаких знакомых, я же сказал! – осерчал Мартынов.

– Хорошо, – пожал я плечами. – Идемте!

Я увлек его за собой на проспект. У гастронома стояли припаркованные автомобили. Я выбрал старенький «жигуль», в котором присутствовал водитель. Подошел, склонился к открытому окну и приветливо сказал: