— В общем, — снова вступил Андрей, — Виктор вылетел из нашего дома без права посещения, а "маменьке" было указано на "неполное соответствие". Разводиться отец передумал довольно быстро… Наверное, она действительно хороша в постели…
— Но он запретил ей даже просто интересоваться нашими делами, не то, что вмешиваться!
— Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, — подвел итог Эрик.
— Да уж… — покрутил головой Андрей.
— Теперь твоя очередь рассказывать, — вмешалась Вера и вдруг коснулась пальцами "Звезды", которую Эрик прикрепил согласно уставу прямо под галстучным узлом. — Даже не верится… Кавалер Минц… Звучит!
— Ну, если ты так думаешь… — смутился Эрик, чувствовавший себя не в своей тарелке. Он не привык к такого рода отношениям, а Мельники и не подумали дать ему время на привыкание. Они сходу перешли с места в карьер.
— Ты рассказывать-то собираешься или как? — напомнил Эрику о взятых на себя обязательствах Андрей.
— Давайте уйдем куда-нибудь, — предложил Эрик. — Засядем где-нибудь в городе, в баре или еще где, и я вам там все расскажу.
Они как встали в оконной нише в самом начале фуршета, так и стояли там все это время.
— Мне эта идея нравится! — поддержала Эрика Вера. — Пошли!
— А почему у княгини такое кислое лицо? — спросил Андрей, когда они вышли из ниши и направились к выходу из зала.
— У кого? — не понял его Эрик.
— У Анны Монк! — указал Андрей взглядом на другую группу из трех человек, остановившуюся на противоположном конце зала.
Ги и Артур стояли к Эрику спиной, а вот Анна смотрела прямо на него и Мельников, и выражение лица у нее действительно мало соответствовало ситуации.
— Почему ты назвал ее княгиней? — практически машинально полюбопытствовал Эрик. — Это что, прозвище такое?
— Почему прозвище? — удивилась Вера. — Ох, ты что, не знаешь?
— Не знаю, о чем?
— Анна Монк дочь Одо князя Эгерланда[43]…
"Эгерланд? Тогда, понятно, что ее слово закон… Но почему я об этом никогда не слышал?"
Впрочем, ответ был донельзя прост. Эрик не знал об этом, потому что не принадлежал к их кругу. Откуда ему было знать, что Анна
3.
В конце концов, они обосновались в маленьком погребке на территории Первой стоянки и просидели в нем едва ли не до ночи. Еда здесь была простая — мясо, сыр и хлеб, — напитки незамысловатые, только пиво и водка, но под низкими кирпичными сводами было тихо и уютно. Компания устроилась в самом дальнем углу темноватого зала, сделали заказ — печеная на углях свинина, овечий несоленый сыр, ржаной хлеб, нефильтрованное пиво и сорокаградусная виноградная водка — и стали рассказывать друг другу, что и как происходило с ними во все то время, которое минуло с их нечаянного расставания. Время шло, но наговориться оказалось совсем непросто. И они повторили заказ, но разговор все равно не иссякал, и это было более, чем странно. Во всяком случае, Эрик за собой такого не помнил, и никак не ожидал, что людьми, с которыми ему будет так легко говорить, окажутся именно Вера и Андрей. Возможно, те отношения, которые сложились у него с Мельниками в академии, просто не успели перейти в фазу доверительной искренности. А то, что случилось на представлении в Училище, являлось ничем иным, как прыжком туда, куда они не успели дойти из-за Виктора Мельника, но куда, наверняка дошли бы, выпади им такой шанс.
— А теперь поехали к нам! — сказала Вера, когда, съев и выпив все, что было на столе, они задумались о следующем заказе.
Вернее, об этом задумался Эрик, но, оказывается, у Веры и Андрея имелись на этот счет совсем другие планы.
— Зачем? — не понял Эрик.
— О, я могу сходу назвать дюжину причин! — ухмыльнулся Андрей. — Но озвучу только одну: у нас с Верой отпуск до первого сентября, у тебя тоже. Жалко не воспользоваться такой возможностью! Поехали, Эрик, научу тебя ходить по озеру под парусом!
— На каком озере?
— У нас дом на западном берегу Чернозера. Если свистнем такси, как раз за час доберемся.
— А это удобно? — смутился Эрик.
— Мы тебя пригласили… — напомнила Вера.
— Но это дом вашего отца.
— Он нам отдал полдома в полное владение. Одна половина дома мачехе и ему, другая — нам, иначе мы бы там не остались, — объяснил Андрей. — И хватит артачиться, Эрик! Не заставляй нас себя уговаривать! Это не по-дружески.