Пилот

Он с удивлением обнаружил, что Саддам перестал для него существовать. И это ни на что прочее совершенно не повлияло.

Что самое странное, он не отчаялся после этого и не впал в эйфорию, как многие, с легкостью позволившие убедить себя, что поражение — это победа. Майор Шахрам Аль-Халил всего лишь считал оскорбленным всем тем, что произошло, себя лично. Теперь у него была своя маленькая частная война, которую он мог вести на государственные средства. А Саддам: что Саддам: Саддам есть Саддам. Стареет уже.

Резкий сигнал!

И — предупредительный выкрик коммодора.

Захват!

— Я «Рассом», по мне выпущена ракета! — обязательно нужно сказать это вслух, чтобы попало на пленку. — Я в захвате, повторяю — я в захвате!

Переворот на спину, обороты сброшены на минимум, ручка на себя до отказа, до скрипа, до скрежета, сейчас навалится: семь: девять: девять: черно: из такой перегрузки выбираешься — как из-под земли: полный газ! и глаза уже видят, вот оно: четыре отметки на дисплее: и пятая, слабая, рядом, взялась ниоткуда: это невидимка! Отродье сатаны!

Где же ракета?

Неважно:

Руки сделали все сами. Самолет-невидимка шел из запретной зоны снизу вверх и наперерез, а аль-Халил вновь резко сбросил обороты турбин, поставил МиГ ребром: одно крыло вертикально в небо, второе в землю — и резко отработал вертикальными рулями. Это был небезопасный маневр: двигатели могли захлебнуться. Но риск оправдался: провалившись вниз на километр и высоко задрав нос, МиГ оказался позади невидимки, развернутый почти точно в его сторону. Скорость была никакой, но это уже не имело значения: головки ракет взяли цель, и майор пустил их обе — с минимальным интервалом:

Теперь — обороты. Теперь — не сорваться бы в штопор.

Ослепительная вспышка! Но не взрыв. Рано.

В глазах — сиреневое марево.

Пропадает, рассеивается, но что-то остается, как отпечаток: косой овал.

А вот теперь — взрыв. И тут же второй.

Машина выровнена, надо делать разворот на юг, скорость шестьсот пятьдесят:

Взгляд на дисплей.

Те четверо, по ту сторону границы, расходятся веером. А этот, пятый, враз ставший большим и очень видимым, валится в сторону турецкой границы:

Резкий сигнал! И — будто был отключен и включился — с полуслова отчаянный голос коммодора:

—: ади! Раке:

Выпущенная долгую минуту назад пилотом F-14 — через границу! — ракета «Феникс» настигла переставший увертываться МиГ. Взрыв произошел метрах в тридцати под хвостовой частью машины. Осколки и ударная волна пятидесятикилограммовой боеголовки опрокинули тяжелый истребитель, как перышко, превратив в решето крылья, начисто оторвав стабилизатор и разнеся вдребезги оба мотора. Керосиновое облако, вырвавшееся из буквально переставших существовать баков, вспыхнуло, добавив свою лепту в этот фестиваль разрушения:

Аль-Халил так и не понял, сознательно он катапультировался — или же пиропатрон сработал самопроизвольно. Он пришел в себя, когда над головой хлопнул раскрывшийся парашют.

Прямо под ним огненным водоворотом рушился его МиГ, а впереди, оставляя косой светящийся след, падал противник.

Первый, подумал аль-Халил. Наконец-то:

Только на земле он поймет, что — и последний. Правое бедро было раздроблено столь основательно, что несколько дней врачи даже не сомневались в неизбежности ампутации.

Лишь через год, перенеся семь операций, он сможет осторожно встать и сделать первые шаги:

Косой овал, выжженный на сетчатке глаза, будет тревожить его еще очень и очень долго.

1.

Штат Тенесси, шоссе 100, 16 миль от Ригана.

Ронхейм кое-как совладал с приступом кашля и вытер слезы.

Когда он так уставал, кашель тревожил его часто. Особенно угнетало то, что этот дурной кашель все чаше принимал за усталость расслабление, наступающее после третьейчетвертой порции спиртного, а главное — после первого же отжимания в койке. И все начинали тут же кричать: у тебя спид, у тебя спид!…

А это был вовсе даже и не спид. Но ведь никому не докажешь:

По радио болтали о сексе — так отвязано, причмокивая, что казалось: они там шоркаются прямо у микрофона: Он включил автонастройку, на индикаторе замигали, меняясь, цифры.: спонсор нашей передачи — «Андрьюс ансер», лучшие в мире колеса от головной боли, с бодуна или когда всю ночь на ногах, когда вы слишком много тусуетесь, головная боль подкрадется неприметно — и тогда нет ничего лучше «АА»: старая добрая станция «Чаттануга ту-ту» снова в эфире, встречайте: у них были красные огоньки на носу и зеленые на хвосте, а сами они как сигары! — Как что? — Как сигары, как дирижабли, они прошли наперерез нам по направлению к озеру, полиция преследует их, я вижу три машины, четвертая:

Шоссе было почти пусто. Редко-редко кто-то проскакивал навстречу.

Два часа ночи по поясному времени: значит — почти сутки за рулем. Что называется, не вынимая.

Какой-то дебил на белом «блейзере» обогнал его впритирку, вопя сигналом. Давай, давай, подумал Ронхейм, резвись — до первого полицейского радара: их тут как говна на кабаньей тропе.