Пилот

– Курсантам пришла пора нюхнуть настоящего космоса, кроме того, нахождение на орбите, в области повышенного Пси, благоприятно скажется на развитии их способностей во время приёма спец препаратов. Я уже обследовал «Меркурий» и могу заявить, что приведение в порядок части его систем потребует весьма небольших усилий. Переведя же большую часть флота в космос, мы не только ускорим прохождение обучения, но и обезопасим его. Любой враг, который узнает о появлении на Шанакке собственных военных сил, обязательно попытается тем или иным способом вывести их из строя перед нападением. А способов этих много – от банального нападения грабителей и яда в пище до орбитальной бомбардировки. Умелый пилот способен выйти из Пси очень близко к орбите и выпустить кинетические снаряды, которые превратят только прибывшие истребители в груду бесполезного металлолома. В ангарах же корабля они будут в куда большей безопасности. Особенно если враг не будет знать, куда именно следует нанести удар.

– Ну я даже не знаю. Если так посмотреть, то это, конечно, имеет смысл. Но корабль же никто не посещал много лет. Вы уверены, что на нём вообще возможно жить?

– Уверен. Конечно, мне понадобится помощь ремонтных мастерских – на некоторое время им придётся перебраться в космос в полном составе. Кроме того, придётся задействовать часть простаивающих мощностей прибывшего транспорта и выкупить часть расходников, но я уверен, такой ход будет для наших противников полной неожиданностью.

– Вот уж в чём я не сомневаюсь, так в этом. Что же, хорошо. Я постараюсь убедить Совет Элдерсменов в необходимости такого шага. Но я очень на вас надеюсь. На кону наша репутация и честное имя.

– Не беспокойтесь, всё будет хорошо.

* * *

– Чёрт! Гронт!

– Да, шеф?

– Всё отменяется! Они перегнали большую часть истребителей.

– Куда?

– На старый колонизатор! Оставили только четыре лёгких истребителя в целях разведки.

– Так, может, хоть их раздолбим?

– Нет, тогда мы можем лишиться «крота» и выдадим свои намерения. Пока местные царьки не уверены в нападении, они будут неохотно тратить средства на оборону. После же нападения на счета флота посыплется настоящий золотой дождь. Так что удар должен быть неожиданным, точным и смертельным. Чёртов выскочка! Если бы не он, нам бы хватило имеющихся сил, а так придётся ждать возвращения Бешеных Псов, иначе потери могут оказаться слишком велики. Зря я повёлся на ту вкусную наводку. Не стоило распылять силы.

* * *

– Давление в топливном контуре? – напряжённо спросил я, следя за показателями, транслируемыми Марой прямо передо мной.

– Восемь бар! – ответил старший механик, вытирая обильно выступающий пот.

– Поднять до шестнадцати!

– Есть поднять!

Показатели начали ползти вверх, приближаясь к заветной отметке. А потом по корпусу корабля пробежала едва заметная дрожь, и на древнем пульте в машинном отделении загорелся индикатор, остававшийся выключенным более четырёх веков.

– Поздравляю, господа! Реактор запущен!

Я удовлетворённо откинулся в кресле. Почти неделя работы всего технического персонала дала наконец свой результат.

Вообще-то первоначально я не планировал запускать реактор. Исходная идея была в том, чтобы подключить к главному энергетическому контуру корабля пси-генераторы истребителей. Заряда, что в нём бы скопился, должно было хватить на два-три залпа смонтированных в башнях орудий. Однако, изучая конструкцию корабля, я с удивлением обнаружил, что один из четырёх двигателей-генераторов выглядел как новенький. Поручив Маре разобраться, в чём там дело, вернулся к обучению курсантов. Нарытая же ИскРой информация оказалась весьма интересна.

Как оказалось, основной причиной того, что корабль не давал запланированных производителями характеристик, была неудачная компоновка двигателей. Они образовывали в пространстве правильный тетраэдр, что, по задумке авторов проекта, должно было решить проблему гравитационной интерференции от близко расположенных двигателей. Однако они не учли, что луч, исходящий из двигателя, смонтированного ближе к центру корабля, тоже может интерферировать с лучами остальных трёх. Это выяснилось уже на лётных испытаниях кораблей. Исправить уже что-либо было поздно, поэтому проблемный двигатель просто отключили, изящно обойдя проблему бумажным методом – они назвали этот двигатель резервным, на случай повреждения или отказа остальных трёх. И, что удивительно, не ошиблись! Находясь глубже в корпусе, он был защищён намного лучше остальных, а потому несколько раз спасал жизни своему экипажу, позволяя уковылять с места битвы.