Пилот

Идем дальше и несуразности учитываем. Агрессивности пока бойцы не проявляют. Стоят свободно, не напряжены. Стрелять в нас, похоже, не собираются. Думай, голова. Блин, опять шапку тебе покупать придется. Понимают русский язык. Однозначно понимают. Вроде как. Но не все. Хотя вида не подают. Назвались кубинцами из Флориды. Хотя, стоп. Это синьорита так назвалась. Имея в виду и папашу своего. А эти… А хто их знает? Хотя рожи характерные. Испано-латино-американского типа. Может, и кубинцы. Гусаносы? Или детки папы Фиделя? Герильясы? Ага, из Флориды! А собственно… А собственно, какое мне, собственно, дело? Главное – нас прессовать будут? Или так отпустят?

– Катя, убери автомат! Нам никто не угрожает! – Крикнул я по-русски, заметив блеснувший в кокпите ствол. Напрягшиеся было парни расслабились. Чуть раньше, чем мой приказ был исполнен. Точно. Понимают они по-русски. Вряд ли во Флориде кубинские эмигранты изучают русский. А вот на Кубе… это обычное дело. Было. До недавних пор. И какие сделаем выводы?

Девчонка во всю тарахтела, рассказывая что-то подъехавшим, размахивая при том руками. Парни смеялись. И тоже что-то ей тарахтели наперебой. Вроде, не собираются нас примучивать. Это хорошо. Я между делом забрался на плоскость и воткнул шланг в горловину левого бака.

– Кать, включай насосик! Берем по двести пятьдесят.

– Почему не полные?

– А чего впустую лишний груз возить? До Рино за глаза хватит. Там и дозаправимся. И подешевле выйдет.

– Вы летите в Рино? – спросил меня подошедший мужик, годами слегка постарше остальных, лет примерно слегка за сорок и вида авторитетного. На английском, что характерно, спросил.

– Си, сеньор! Мы летим в Рино, – ответил я ему на том же языке, дабы не осложнять ситуацию. Не хотят со мной говорить по-русски, так и не обязаны. Их дело. Никак не мое.

– Энрике Льянос, – представился он, – папашу вот навестить приехал, однако дела требуют, чтобы срочно вернулся к работе. Подвезете троих до Рино?

– Отчего не подвезти, если билеты купите!

– Сколько за билеты платить и где их покупать? – Мужик усмехнулся и подмигнул.

– А вон у меня ко-пилот в кабине восседает и ваших мальчиков разглядывает с интересом. Вот ей и платить. Только собачку не раздразните. Кусучий он больно. Деликатное обращение уважает. Билеты у нас как бы виртуальные. Если заплачено, считаем, что они у пассажира имеются. А не заплачено – то билетов нет, и необилеченный пассажир покидает аэроплан, не дожидаясь ближайшей остановки. Три сотни за троих. Будьте любезны!

– Дешево! – удивился предводитель команчей.

– На том стоим! – загордился я. – Сейчас дозаправимся, рассчитаемся с этой конопатой занозой, – я кивнул на пацаночку, пританцовывавшую возле парней, – за керосин и полетим в Рино.

Синьор кивнул и засмеялся:

– Это моя племяшка! Действительно – заноза в неудобном месте! – Потом, обернувшись к своим людям, крикнул: «Паблито, Рафаэль!..»

И дальше мне разобрать испанскую речь не удалось. Энрике снова повернулся ко мне и пояснил:

– Сейчас на ферму заскочим, в городское переоденемся. Мы – мигом.

– Разумеется, сеньор! Как сеньору будет угодно! Не торопитесь, сеньор. У вас не менее чем полчаса. Больше, чем полчаса. Пока баки залью, пока топливо маленько отстоится, пока пробу сниму… – И на Катю переключился

– Бесподобная, сколько уже набежало?

– Еще полсотни кило! Потом на другой бак переходи!

– Яволь, моя волшебная!

Потихоньку народ рассосался. Кто-то спрятался под навесом. Кто-то уехал на ферму. А кое-кто, пользуясь тем, что я жарился под солнышком на крыле, спрятался от солнышка под крылом и принялся моей кирии куры строить. Кирия слушала, заливисто и весело смеялась непонятным мне комплиментам. То, что это были именно они, не вызывало у меня ни малейшего сомнения. Уж больно рожа у комплиментоговорителя была выразительная. Как у кота перед миской сметаны. Пришлось ему старинную летчитскую песню спеть: «…Мне сверху видно все, ты так и знай…».

И сызнова меня прекрасно поняли. Хотя и пытались сделать вид, что не. Но тон-то изменился! А Катя… Катя смеялась. Укорил я ее грустным голосом. За то, что пора выключать насос, а она не выключает. А напротив, слушает сомнительные комплименты всяких посторонних сеньоров. И на землю спустился. Только предались мы мыслям о том, что неплохо бы и скушать кого-нибудь мясистого, под достойный гарнир, как мечта незамедлительно сбылась. Мелкая из-под навеса выскочила наружу, затрепыхала ручонками и на перекусон нас зазывать принялась. Долго ей напрягаться не пришлось. Мы согласились сразу. Даже для приличия не ломались.