Вместо слов из простреленного горла вырвалось облачко кровавого пара, она пошатнулась, но не упала, а мягко, словно бы нехотя, опустилась на рельсы. Вот тогда пограничников отпустило странное оцепенение, и они принялись в ярости поливать свинцом уже неподвижное тело. Прикончивший женщину офицер машинально снял пистолет с затворной задержки и тоже несколько раз яростно нажал на спуск, но еще ни одно оружие не выстрелило, не будучи заряженным. Зато пограничники продолжили пальбу, пока их автоматы не захлебнулись. Тогда они принялись менять пустые рожки, а офицер наконец оторвал взгляд от изрешеченного женского тела и изумленно уставился на подошедших к посту людей.
Теперь Гончая могла как следует рассмотреть командира пограничного наряда. Нет, лицом к лицу она с ним прежде не встречалась. И с остальными бойцами тоже. Значит, ни офицер, ни его подчиненные не смогут ее опознать. Убедившись в этом, Гончая перевела взгляд на своих спутников.
Разыгравшаяся на блокпосту жуткая сцена привела контрабандистов в смятение. Причем Гончая была абсолютно уверена, что их испугало не столько убийство женщины, сколько ее мрачные пророчества. Им надо было переждать в туннеле, пока пограничники придут в себя, а не соваться на блокпост в гущу событий. Но Гончая слишком поздно осознала допущенную ошибку, когда изменить что-либо стало невозможно.
– Стоять на месте! Кто такие?! – грозно спросил офицер. И пять автоматных стволов, одновременно нацелившихся на путников, лишь подтвердили реальную угрозу в его голосе.
– Челноки с Китай-города… на Баррикадную, вот, идем, – залепетал Самокат.
– Полноценные люди, – с достоинством ответил Башка.
Гончая решила, что из всех вариантов ответа опытный контрабандист выбрал лучший. В обычных обстоятельствах такой ответ подействовал бы на пограничников отрезвляюще. Но пережитый ими страх и опьянение от недавно пролитой крови были еще слишком сильны.
– Проверим, какие вы полноценные, – тяжело дыша, произнес офицер и внезапно сорвался на крик. – Личный досмотр! Раздевайтесь! Живо!
– Да зачем же? Вот, у нас и документ есть, с печатью, как положено. Все проверки пройдены, – попытался урезонить командира Башка.
В его руках действительно появилась какая-то бумага с печатью Рейха, но прежде чем офицер открыл рот, Гончая уже поняла, что никакие бумаги с печатями тут не подействуют. Он отмахнулся от протянутой бумажки и снова схватился за пистолет.
– Молчать, тварь! Снимай одежду! И вы тоже!
Ствол пистолета по очереди нацелился в грудь Самоката и Гончей. Магазин восьмизарядного «макарова» был пуст – офицер так и не перезарядил его. А вот его подчиненные не забыли это сделать и сейчас разглядывали трех чужаков сквозь прицелы снаряженных автоматов, взяв их на изготовку.
– Эй-эй, чего вы? Ладно, раз так, – испуганно пробормотал Самокат и принялся расстегивать свой армейский бушлат.
Через секунду к нему присоединился Башка, но Гончая заметила его секундную задержку. Отчего-то вспомнился медицинский кабинет дока и его остановившийся взгляд на сросшихся пальцах Майки. Где-то в самом низу живота возникло сосущее чувство неотвратимой беды. Гончая сделала незаметный шаг в сторону. Миг, и она исчезнет в туннельной темноте. Правда, на посту имеется мощный прожектор, который и освещал недавно установленный фанерный щит, и если пограничники направят его в туннель, то без труда обнаружат удирающую женскую фигурку. Дальше уж как повезет. Но пять автоматов! Это настоящий шквал огня и почти верная смерть.
Гончая снова перевела взгляд на Башку. Тот уже снял ватник и, опустившись на одно колено, не спеша, без суеты расшнуровывал берцы. Может, все еще обойдется.
– Ну, чё встала? Боишься сиськи показать? – прикрикнул на нее офицер.
Гончая решила, что это хороший знак, раз к командиру пограничников вернулась способность шутить. Она сбросила свою брезентовую робу и взялась за пуговицы рубашки.
Самокат разделся первым: видимо, очень спешил доказать свою полноценность. Переступая по шпалам босыми ногами, он приблизился к командиру пограничников, заискивающе улыбнулся, после чего спустил до колен свои широкие мужские трусы и замер в такой скрюченной позе.
– Можешь одеваться, – высокомерно разрешил офицер, взглянув на его вяло обвисшее хозяйство.
Гончая решила последовать примеру Самоката. Вид обнаженного женского тела наверняка поднял бы настроение пограничной страже. Но тут внимание командира пограничников внезапно переключилось на Башку.
– А это что? – воскликнул офицер и, подскочив к Башке, сорвал майку с его правого плеча.
Под мышкой у Башки под кожей выпирала шишка размером со свиной пятак. Увидев ее, офицер брезгливо отдернул руку. Гончая не поняла, как он заметил сей дефект под одеждой, но сейчас это уже не имело значения.
– Мутантский нарост! – заверещал офицер, и опустившие было стволы пограничники снова вскинули оружие.
– Да какой нарост? Мозоль это. От лямки рюкзака мозоль! – пробовал оправдаться Башка, но его не слушали.