Пифия

Среди людей, которым она снова была абсолютно безразлична, на Гончую снова накатила тоска одиночества. Оставался единственный способ избавиться от нее – напиться до беспамятства. Но полученного от Башки аванса хватало только на пару стаканов самогона, которого явно мало для лечения накатившей хандры, либо на кусок не очень сочной недожаренной отбивной. Гончая выбрала второе. Повар настоятельно рекомендовал взять свиные котлеты, на все лады расхваливая их достоинства, но Гончая отлично знала, что все без исключения котлеты в метро изготавливаются из крысиного фарша, смешанного со всякими отбросами, и отказалась.

Она меланхолично разжевала и проглотила мясо, на сдачу купила большую кружку чая, такого же паршивого, как им с Майкой подали на Белорусской, и теперь медленно цедила его сквозь зубы.

Башка все не появлялся. Гончая подождала еще, но когда в баре дважды сменились посетители, встала из-за столика и вышла наружу. За время ее затянувшегося обеда можно было уже раз десять обойти всю станцию и давно найти нужного человека или убедиться в его отсутствии. В любом случае Башка рассказал бы ей о своих поисках независимо от результата, если… Если бы смог вернуться.

Гончая присмотрелась к прохожим на платформе. Все куда-то спешили по своим делам. Озабоченные, хмурые, иногда встревоженные, но ни один человек не был напуган или настроен враждебно. Несмотря на последнее обстоятельство, не стоило обольщаться безопасностью Баррикадной. Гончая уже много лет нигде не чувствовала себя в полной безопасности.

Она хорошо помнила планировку станции, знала, куда ведут запертые двери и охраняемые коридоры, где руководители станции проводят секретные совещания и где нечистые на руку торговцы прячут товар, который не рискуют выставлять на прилавок. Потому поиски Башки не заняли у нее много времени.

Он лежал под лестницей, ведущей с платформы в подвал, где располагались каптерки и склады не слишком ценного хозяйственного инвентаря. На правом виске запеклась кровь, а на шее обозначился багрово-лиловый след от затянутой удавки. Для Гончей не представляли никакой тайны детали произошедшего: контрабандиста ударили по голове, но не убили сразу. Возможно, он даже успел отклониться или удар оказался недостаточно сильным, чтобы пробить височную кость. Как бы там ни было, завязалась борьба, убийце или убийцам пришлось завершать начатое удавкой.

Рюкзак с автоматом и дурью, как и все личные вещи, исчезли. Гончая печально вздохнула. Она не испытывала к Башке жалости, скорее, почувствовала разочарование. Теперь стало ясно, что она переоценила контрабандистов, когда впервые увидела их в Китай-городе. Купилась на их внешний вид, поддавшись первому впечатлению, а оно оказалось неверным. Башка, напротив, недооценил коварство знакомого изготовителя фальшивых ксив, когда отправился на встречу с ним в одиночку. Возьми он с собой помощницу, сейчас бы здесь не лежал. Гончая поймала себя на том, что рассуждает уже излишне самоуверенно, и поправилась: или они лежали бы здесь рядом.

Прежде чем подняться на платформу, Гончая включила полученный от Башки фонарь и еще раз внимательно осмотрела труп и закуток под лестницей, но неизвестный убийца контрабандиста забрал его вещи и не оставил следов. Хотя… В окоченевшем кулаке что-то блеснуло. Присев на корточки, Гончая разжала пальцы мертвеца. Ее взору открылась узкая металлическая пластинка с двумя зазубринами и свежим сколом с одной стороны. Хорошо знакомая была вещица. Гончая едва заметно улыбнулась. Она не собиралась разыскивать убийцу Башки – пусть этим занимаются местные стражи порядка. Но находка являлась прекрасным поводом для официального обращения к Шерифу, а это в корне меняло дело.

* * *

Обстановка на границе Ганзы на первый взгляд выглядела вполне обычной. Двое пограничников неторопливо и довольно небрежно просматривали документы у стоящих в небольшой очереди людей. Еще двое, очевидно из другой смены, так же неторопливо играли в домино. Еще один взимал с торговцев и транзитников плату за проход. И пограничники, и люди в очереди вели себя удивительно вежливо. Те, кого пропускали беспрепятственно, благодарили погранцов и проходили мимо, челноки послушно оплачивали входную пошлину, и даже мужчина, которого после проверки документов завернули обратно, не стал возмущаться.

Гончая бесцеремонно нарушила эту идиллию. Она обошла выстроившуюся очередь и, безошибочно определив среди пограничников старшего, свистнула, привлекая к себе его внимание.

– Чего надо? – недружелюбно спросил он.

Ганзейцу пришлось отвлечься от игры, поэтому его недовольство было понятно.

– Шерифа знаешь? – не унималась Гончая.

– Ну?

– Позови. Разговор к нему есть.

– А ты кто такая, чтобы Шериф с тобой разговаривал?

Гончая сделала два вывода: первый – старший смены действительно знает Шерифа, второй – личный авторитет Шерифа или его должности не позволяет солдату отмахнуться от странной просьбы беспаспортной незнакомки.

– Спроси у него, если интересно.