Пятый кодекс

Продавец с округлыми щеками и редкой щетиной на лице услужливо улыбался. Так улыбается хозяин квартиры-однодневки, когда предлагает вам отъявленную рухлядь за большие деньги, или продавец пирожков с несвежим мясом, пытаясь всем видом показать, что вкуснее его выпечки нет во всём городе. Рогова, понятное дело, меньше всего интересовали сувениры, и он уже собирался двинуться дальше, как вдруг перед ним вырос бойкий маленький индеец неопределённого возраста.

– Мистер, у меня есть то, что вам нужно, – почти шёпотом пробормотал «малыш».

– А что мне нужно? – улыбнувшись, спросил журналист.

– Т-с-с-с-с, мистер, я прошу вас. Нас могут услышать.

– Кто? – удивлённо осмотрелся Рогов.

Вокруг не было ничего и никого, что могло вызвать подозрение. Несколько европейцев, похожих на итальянских туристов, кормящих голубей в сторонке, местный чистильщик обуви, занимающийся туфлями какого-то богатого мексиканца, женщины, гуляющие с детьми. Никаких подозрительных личностей. Андрей почувствовал, как маленький индеец взял его за рукав.

– Пойдёмте, мистер, вы не пожалеете.

Они завернули в неожиданную подворотню.

– Смотрите, мистер. – Индеец вынул из-за пазухи маленький кожаный тубус, открыл его и достал оттуда серый потёртый свиток. – Вот, всего пятьсот долларов, мистер. Всего пятьсот…

Андрей развернул манускрипт и обомлел. Надписи на нём взволновали умудрённого опытом путешественника. Это были иероглифы майя.

– Это моему деду передал дедушка его дедушки, – продолжал «нагружать» маленький индеец, – он недавно умер. Это очень древнее письмо…

«Пятый кодекс?» – пронеслось в голове у Рогова. Да, он слышал о нём. Последнее послание императора Монтесумы потомкам. Погибающая империя, уничтожение многих тысяч людей и разграбление сокровищ – уэйтлатоани[9] ничего не смог с этим поделать, но оставил письмо в назидание живущим. Мудрецы говорили, что в этом письме спасение всего человечества, а учёные историки, как всегда, разделились во мнении: одни уверяли, что это глупые выдумки, чтобы подогреть интерес туристов к полуострову Юкатан, другие утверждали, что в последнем письме Монтесумы – вся боль и горечь поверженной цивилизации и секрет крушения мира. За манускриптом в течение многих лет охотились как тайные, так и официальные организации – от Ордена тамплиеров до немецкой «Аненэрбе». Вся загадка заключалась в том, что слухи о пятом кодексе ходили пятьсот лет, но никто его так и не видел.

Руки Рогова задрожали. Он опять был рядом с великим открытием. Может, как Ньютон, гуляющий под фруктовыми деревьями, или Архимед, собирающийся принять ванну? Ему, простому парню из России, воспитанному на Жюле Верне и теории Дарвина, в руки попал документ, который мог перевернуть всё понимание современной науки, может, даже о происхождении человечества.

– Так это ж подделка! – вдруг воскликнул Рогов на родном языке.

Действительно, Андрей кое-что понимал в древних рукописях. Надпись была выполнена на настоящей бумаге, хотя и очень старой, судя по фактуре листа, ему было более ста лет, но… Рогов вынул из пистона брюк маленькое увеличительное стекло и глянул на иероглифы. Письмена майя были выполнены обыкновенными цветными чернилами, которые ещё в середине XX века продавались в любом канцелярском магазине. При этом глаза маленького индейца воровски забегали.

– Это древнее письмо, мистер…

– Но не настолько древнее, насколько хотелось бы, – разочарованно произнёс Андрей, продолжая рассматривать свиток.

Да, он был выполнен не из пергамента, не из папируса, а из обыкновенной бумаги, которая пожелтела, но была старательно испачкана пылью, чтобы придать ей не бумажный вид.

– Дон Андрэа! Святая Мария Гваделупская! Вот вы где! – послышался громкий возглас Бахлама.

Андрей вздрогнул и развернулся в сторону проводника, заскочившего в подворотню.

– В чём дело, Бахлам?! – не скрывая раздражения, спросил журналист.

Маленький индеец воспользовался моментом.

– Ну, не хотите, мистер, не берите. – И выхватил свиток из рук Андрея.

– Дон Андрэа! У нас опасно ходить одному. Что я скажу в агентстве, если вы пропадёте? Я просто потеряю работу! – почти по-детски воскликнул Бахлам.

Растерянный Андрей пожал плечами:

– Ты и вправду считаешь, что со мной может что-то случиться? Тут такое… О! А где он? – Андрей обернулся к маленькому индейцу, но того уже и след простыл. – Где он? – повторил журналист.

– Кто? – не понял Бахлам.

– Ну, индеец, который был рядом?

– Дон Андрэа, здесь полно жуликов, – назидательно сказал проводник и посмотрел на окна домов, будто в каждой квартире живёт жулик. – Пойдёмте, дон Андрэа, скоро стемнеет.

– Да подожди, Бахлам. Надо его найти.

Андрей прошёл внутрь двора. Вечер действительно был близок, и в «колодце» дворика это ощущалось, как нигде. Куда делся маленький индеец? Не сквозь землю же он провалился? А может, и сквозь землю – в самом углу двора, неподалёку от закрытой двери был виден открытый люк.

– Давайте не полезем! А то ещё по голове дадут! – словно предупреждая дальнейшие действия Андрея, воскликнул Бахлам.

– Может, и дадут, – с досадой ответил Андрей. – Пойдём отсюда.