Пятнадцать часов

- Но тебе лучше не делать этого, - сказал третий варданец, Булавен, вполне серьезным тоном. Огромного роста с толстой шеей, мускулистыми руками и плотным медвежьим телосложением, Булавен был специалистом по тяжелому оружию в огневой группе. Он так же был единственным человеком в группе, который, казалось, проявлял хоть какое-то беспокойство за жизнь своих начальников. – Если ты начнешь убивать генералов, Давир, кто же будет отдавать нам приказы?

- Ты говоришь так, как будто это плохо, свиные твои мозги, - выплюнул Давир. – Да благодаря этим задницам из штаба и их приказам мы здесь по уши в дерьме. Не то, чтобы я ожидал, что мы начнем волшебным образом выигрывать эту войну, если все эти ублюдки будут мертвы. Но от того, что они мертвы хуже точно уже не будет. И это, по крайней мере, даст мне хоть немного морального удовлетворения. Приказы? Ха! Как будто они достигли чего-то этими своими проклятыми приказами, кроме того, чтобы сделать все в десять раз хуже. Ты хочешь знать о приказах? Спроси Репзика. Если бы какой-то идиот из артиллерийского командования не отказал нам в огневой поддержке во время последней атаки, Репзик, может быть, остался бы жив. И кстати, как насчет нашего нового друга? Вы все видели, что случилось с тем посадочным модулем. Спроси салагу, что он думает о приказах, которые послали его через пол-галактики не на ту планету?

Неожиданно все в траншее повернулись к Ларну. Понимая, что он сейчас выглядит как кролик, попавший в свет фар приближающейся машины, Ларн мог только смотреть на них с глупым видом, не зная что сказать.

- Может быть, он еще в шоке? – сказал Булавен заботливым голосом. – Да, парень? Ты в шоке?

- Скорее, обмочил штаны от страха, - сказал Зиберс, четвертый боец в траншее. Худой и жилистый, среднего роста. Зиберс выглядел моложе остальных: возможно, ему было двадцать с лишним, тогда как Давиру и остальным было уже за тридцать. Рыжеволосый, с лицом, покрытым ямками и оспинами, Зиберс зловеще посмотрел на Ларна и насмешливо оскалился. – Посмотрите на него. Если его лицо станет хоть чуть-чуть более серым, его и не разглядишь на фоне грязи. Мне кажется, он боится, что если скажет, что он на самом деле обо всем этом думает, какой-нибудь комиссар услышит его и пристрелит.

- Ххх. Не волнуйся на этот счет, - сказал Давир. – Слышишь, салага? Можешь говорить свободно. Да, было время, когда к нам на фронт всегда заявлялись комиссары, чтобы возглавить атаку и так далее. К счастью, наши друзья орки о них позаботились. И все комиссары, которые были достаточно безумны для того, чтобы захотеть присоединиться к части на линии фронта, уже давно убиты. А те комиссары, которые остались, имеют очень развитый инстинкт самосохранения. Достаточный, чтобы всеми средствами держаться подальше от фронта. Так что давай, салага. У тебя есть мнение на этот счет? Давай послушаем его.

- Да, в самом деле, - сказал Учитель. – Мне очень интересно узнать, что ты думаешь.

- Давай, салага, - сказал Зиберс, его голос был резким и издевательским. – Чего ты ждешь? Гретчин тебе язык оторвал?

- Не дави на него, - сказал Булавен более доброжелательным тоном. – Как я и сказал, он, наверное, еще в шоке. Я уверен, он скажет нам потом.

 С выжидательным выражением на лицах гвардейцы замолчали, ожидая ответа Ларна. Чувствуя себя стесненным от болезненного осознания того, что четыре пары глаз смотрят на него в тишине, Ларн несколько секунд мог только сидеть с открытым ртом, слова умирали на языке даже до того, как он мог их сказать. Потом, думая обо всем, что он увидел и услышал за последние несколько часов, голосом, слабым от страдания, он дал им единственный ответ, который у него был:

- Я… я ничего не понимаю, - сказал он, наконец. – Ничего из этого. Ничего из того, что случилось со мной сегодня, не имеет никакого смысла.

- А чего здесь понимать, салага? – сказал Давир. – Мы застряли в этом проклятом городе. Мы окружены миллионами орков. Каждый день они пытаются нас убить. А мы пытаемся им этого не позволить. Вот и все.

- Весьма сжатое изложение, Давир, - сказал Учитель. – Хотя ты забыл упомянуть прометиум. И тупиковую ситуацию. Не говоря уже о кое-каких других составляющих.

- Прекрасно, Учитель, - Давир пожал плечами. – Вот ты и расскажи ему обо всем. Хотя я думаю, ты зря потратишь время. Можешь также рассказать ему, как надо чистить зубы и подтирать задницу. Я не хотел бы видеть последствия, если салага каким-то образом перепутает эти два жизненно важных процесса. Но что бы ты ни делал, делай это со стрелковой ступени. Все еще твоя очередь вести наблюдение. И запомни: если нам приходится нянчиться с салагой, это еще не значит, что орки забыли о своем желании убить нас.

- Видишь их? – спросил Учитель несколькими минутами позже, указывая на ничейную землю со стрелковой ступени, где он стоял рядом с Ларном, пока Давир и остальные играли в карты на дне траншеи. – Эта темно-серая рваная линия примерно в восьмистах метрах. Это позиции орков.