Пятеро детей и Нечто

Антее не хотелось говорить это при остальных, ведь одно дело признаться в собственной глупости, но совсем другое – назвать глупыми других.

– Дитя, – сонно сказал песчаный эльф, – могу только посоветовать тебе сперва думать, а потом уж открывать рот.

– А мне казалось, ты никогда не даешь советов.

– Этот не в счет, ведь ты им никогда не воспользуешься. Кроме того, он не оригинален. Это прописная истина.

– Но не мог бы ты просто сказать – как по-твоему, не глупо будет попросить крылья?

– Крылья? – переспросил эльф. – Наверное, ты могла бы попросить что-нибудь и похуже. Только будьте осторожны, не летайте на закате слишком высоко. Однажды я слышал о маленьком мальчике из Ниневии, сыне царя Синнахериба – какой-то путешественник подарил ему псаммиада. Мальчишка держал эльфа в ящике с песком на террасе дворца. Конечно, это было ужасное унижение для одного из моих собратьев, хоть он и попал к сыну ассирийского царя. И вот однажды мальчик пожелал крылья и получил их. Но он забыл, что на закате крылья превратятся в камень, и, когда это произошло, упал на одного из крылатых львов, стоящих на верхней площадке длинной дворцовой лестницы. Что сталось с его каменными крыльями и каменными крыльями льва? Это не очень красивая история. Но я думаю, что мальчик веселился на славу, пока не упал.

– Скажи, а почему сейчас не превращается в камень то, что ты нам даришь? Почему все это просто исчезает?

– Autre temps autres moeurs,[1] – ответил псаммиад.

– Это на ниневийском? – спросила Антея, которая в школе изучала только французский.

– Я имею в виду, в древние времена люди желали получить нечто самое обычное, повседневное: мамонта, птеродактиля и тому подобное. Все это запросто может превратиться в камень. Но в наши дни люди желают чего-то причудливого и вычурного. Как превратить в камень красоту ясного солнышка или то, что теперь ты всем нужен? Сама понимаешь, это невозможно. А поскольку никогда не могут действовать два правила одновременно, ваши дары просто исчезают. Если бы красоту ясного солнышка можно было превратить в камень, такая красота существовала бы очень долго, намного дольше, чем ты. Возьмем греческие статуи – стоят себе и стоят. До свидания. Ужасно хочется спать.

Псаммиад спрыгнул с колен Антеи и, покопавшись в песке, исчез.

Антея опоздала к завтраку. Роберт потихоньку вылил ложку патоки на одежду Ягненка, поэтому малыша пришлось увести, чтобы как следует вымыть. Конечно, так поступать было очень нехорошо, зато это помогло добиться сразу двух целей: развеселило Ягненка, который больше всего на свете любил быть липким, и отвлекло Марту, чтобы остальные могли ускользнуть в карьер без младшего брата.

В переулке Антея, задыхаясь после торопливого «ускальзывания», сказала:

– Я хочу предложить загадывать желания по очереди. Только никто не должен просить то, что не понравится другим. Согласны?

– И кто будет просить первым? – осторожно спросил Роберт.

– Я, если не возражаете, – извиняющимся тоном сказала Антея. – И я уже придумала, что попрошу… Крылья.

Воцарилось молчание. Остальные хотели найти изъян в желании Антеи, но так и не нашли, к чему придраться, потому что слово «крылья» пробудило радостный трепет в груди каждого ребенка.

– Неплохо, – великодушно одобрил Сирил.

А Роберт добавил:

– А ты, Пантера, не такая дура, какой кажешься.

– Это будет абсолютно чудесно! – воскликнула Джейн. – Как красочный сон наяву.

Они легко нашли песчаного эльфа, и Антея сказала:

– Я бы хотела, чтобы у всех нас были красивые крылья и мы могли летать.

Песчаный эльф надулся, выдохнул, и в следующий миг все дети почувствовали за плечами что-то странное, тяжелое и легкое одновременно. Псаммиад склонил голову набок и обвел всех своими улиточьими глазами.

– Недурно, – мечтательно сказал он. – Но ты, Роберт, вовсе не такой ангелочек, каким сейчас выглядишь.

Роберту с трудом удалось не покраснеть.

Крылья были очень большие и невероятно красивые: мягкие, гладкие, перышко к перышку. Перья переливались разными цветами, как радуга, или как радужное стекло, или как пленочка, которая бывает на воде и которую лучше не пить.

– О… Но как на них летать? – спросила Джейн, тревожно переминаясь с ноги на ногу.

– Осторожней! – сказал Сирил. – Ты наступила мне на крыло.

– Больно? – поинтересовалась Антея.

Ей никто не ответил, потому что Роберт расправил крылья, подпрыгнул и начал медленно взлетать. Он выглядел довольно неуклюжим в своем костюмчике с бриджами, и его болтающиеся в воздухе ботинки казались намного больше, чем когда он стоял на земле. Но остальных мало заботило, как он выглядит или как они сами выглядят, если уж на то пошло. Все расправили крылья и поднялись в воздух.

Конечно, всем вам снились полеты, и вы знаете, каково это – летать. Во сне это кажется таким прекрасным, таким простым… Вот только потом вам никак не вспомнить, как же удавалось летать. Обычно во сне летаешь без крыльев, что еще удивительней, но с крыльями или без, нелегко сообразить, как это получалось.