Пятая содержанка Рассела Бэдфорда

– Жива, и ладно, – промямлила я, головой понимая: ни черта со мной не в порядке.

Любой человек имеет допустимые границы выносливости. Моя психика успешно справилась с тем, что меня зашвырнуло в чужой мир. Я даже почти обжилась здесь, но вот к потенциальной пуле в голову оказалась не готова.

Да и за что? Я ведь ничего не сделала!

Покои Рэкшора находились по соседству со спальней Рассела, Кристофф толкнул дверь вперед, пропуская нас внутрь, а после запер за нами.

Здесь было значительно более комфортабельно, по крайней мере, Рассел уложил меня на свободный диванчик, пока Кристофф зашторивал все окна.

– Так что за оружие? – спросил блондин, когда закончил с последней занавесью. – Рассказать можете?

– То бишь нужно было прострелить вам щеку, чтобы вы наконец поверили, что я из другого мира? – мрачно отозвалась я. – Не быстро же до вас доходит.

– Я не об этом спросил. – Кристофф подошел к стеклянному стеллажу у стены, достал оттуда бутылку с чем-то коричневым и два бокала. На мгновение задумался и достал третий. Наполнил их, один осушил резко сам, два других отдал Расселу, а тот уже передал мне.

Я осторожно взяла бокал, принюхалась – пахло незнакомым алкоголем. Не коньяк, не виски – ну и черт бы с ним. Тоже выпила и закашлялась.

– Что это? – пискнула я, отдышавшись.

– Рурков эль, – отозвался Рэкшор. – Запрещен к употреблению, особенно у менталистов. Но тут… ситуация…

– Контрабанда, значит, – усмехнулся Бэдфод, присаживаясь на свободное кресло рядом со мной. – Анна, так что за оружие?

Я рассеянно пожала плечами, знала бы еще, что рассказывать.

– У нас про это каждый ребенок знает. Но мы этим не пользуемся в обычной жизни – настоящее оружие только у военных, полицейских или преступников. Но в любом фильме его полно… – Я опять плыла, пытаясь подобрать нужные слова. Не уверена, что братья даже слово «фильм» понимали. – Дайте лучше лист бумаги и карандаш.

Я села ровнее, когда Рэкшор без всяких вопросов предоставил нужное.

Ушло минут десять, чтобы нарисовать подобие пистолета, автомата и Царь-пушку из музея. Отдавая набросок и предвидя будущие вопросы, сразу прояснила:

– Это не точные чертежи, собрать не смогу. Как работает, представляю очень приблизительно. Знаю только, что весь смысл в порохе. Когда он взрывается внутри оружия, волна выталкивает пулю наружу. И та летит с огромной скоростью, пока не попадет в цель или просто не упадет.

– И далеко может пролететь? – Кристофф, нахмурившись, изучал рисунок, но задавал вполне здравые вопросы.

– Наверное, – я опять пожала плечами. – Я же девочка, а не солдат. Может, пару миль…

– Так далеко? – Рассел вытаращился на меня.

– Так в этом же и весь смысл, – только и смогла ответить я. – Убивать на расстоянии. Чтобы тебя не мог достать противник.

Братья переглянулись.

– Или менталист, – под нос пробурчал Рэкшор и уже громче продолжил: – Так. Допустим. Выходит, кто-то в нашем мире собрал оружие из вашего. И кто бы это мог сделать? Теоретически. Рье Анна, подумайте. Это важно.

Я принялась мысленно прикидывать варианты. Если тут были попаданцы вроде меня, то «собрать автомат» мог бы любой солдат, но вот создать его… Я сомневалась, что в армии вбивали в головы обычных срочников столь точные технические данные.

– Понимаете, – начала я. – Собрать мало. Оружие нужно отлить из металла, там куча деталек, пружинок, все они подгоняются друг к другу с ювелирной точностью. Нужно быть ученым или инженером, чтобы знать такое. Вдобавок необходим порох, которого нет в вашем мире.

– У нас и «ав-то-ма-та» не было, – Бэдфорд по слогам произнес новое для него слово. – Вы ведь сегодня утром подсказали Алмуру новые модели одежды. Так, рье?

Я кивнула.

– Что, если кто-то такой же, как вы, подсказал чертежи оружия, скажем, кому-то из дома ювелиров? – продолжал Рассел. – Кстати, а из чего делают порох?

Я закатила глаза к потолку.

– Она не знает, – ответил вместо меня Кристофф. – Послал же рурк глупую бабу.

Я злобно зыркнула в его сторону:

– Если бы не я, вас бы убило второй пулей.

– Если бы не вы, в меня бы никто не стрелял, – парировал он. – Но в таком случае меня беспокоит вопрос, а зачем в вас вообще стрелять? Вы же бесполезны. Ни рурка не знаете.

Я поджала губы: знала бы я, что вместо Турции попаду в этот «дурдом», обязательно прихватила бы с собой томик «Большой энциклопедии».

– Зато я красивая, – чтобы последнее слово осталось за мной, все же ляпнула я. – С этим же спорить никто не станет?

В ответ молчание – знак согласия, – которое все же нарушил Бэдфорд.

– Анна, может, не знает, как создаются предметы, но она знает, зачем они нужны. В этом ее опасность. Кристофф, сколько нужно лучшему ювелиру отца, чтобы создать ожерелье для очередной фаворитки? – Бэдфорд сам поднялся с кресла и подошел к бутылке с элем. Наполнил свой бокал, отпил.

– Недели две, – отозвался Рэкшор.

– Именно. – Рассел залпом осушил остатки алкоголя и отставил бокал в сторону. – А теперь представь, сколько нужно на создание предмета, который не делал ВООБЩЕ никогда? На испытания работоспособности? И этого… как его… проха.

– Пороха, – поправила я.