Пятая содержанка Рассела Бэдфорда

– Можно и так сказать: одновременно проходили курсы на разных факультетах Академии пяти домов, хотя домов на самом деле больше чем пять, но это неважно. Он был среди менталистов, а я среди хм… «творческих людей».

– И так близко подружились?

Даже мне было как божий день ясно, что между этими двумя пропасть интересов, характеров, материального положения. Да ВСЕГО! И совершенно неясно, как они могли дружить.

– Нас поселили в одну комнату, – пожал плечами Алмур. – Не самые наши лучшие годы. Но кому-то показалось забавным буквально запереть нас на пять лет на одной территории. Думаю, это дело его братца. Чтоб Кристоффу пусто было.

Я недоуменно вскинула бровь. Все те же действующие лица.

– Рьен Рэкшор тоже учился с вами?

Алмур поморщился, будто зубная боль свела челюсть.

– А я смотрю, вы уже успели с ним познакомиться. Вы удивительно быстрая, рье Анна, напомните, когда вы прибыли в Лострейд?

– Больше десяти дней назад, – отмахнулась я. – Так что там про Рэкшора?

– А-а-а. Кристофф. – Вильгельм нежно погладил Шушу по шерстке, достал из кармана розового камзола какое-то лакомство и сунул ей под нос. – Он же – элита… Рэкшор считал, что таких «неправильных», как я и Рассел, можно шпынять. Пользовался положением. Издевался как мог. Однажды даже украл Шушу на пятом курсе и со своими дружками ставил какой-то эксперимент. Они решили, что моя девочка идеальная подопытная. Бэдфорд спас ее буквально в последний миг! Хоть и сам терпеть не мог в силу своей звериной натуры… – Вильгельм тяжело вздохнул. – Но вы ведь, наверное, и так все понимаете.

Я сдержанно кивнула.

Все понятно.

Двух изгоев поселили вместе. Полукровку оборотня с кошачьими инстинктами и «голубоватого по всем параметрам» любителя крыс. Так, видимо, выглядел средневековый буллинг для неудачников.

Тем временем Алмур все же распахнул двери мастерской и торжественно возвестил:

– Рассел, зая моя! Готово! Принимай! С тебя пятьсот льинов и ни монетой меньше, и это только предоплата, солнышко!

Я осторожно выглянула из-за плеча модиста, чтобы тоже посмотреть на лицо Бэдфорда.

Но то оказалось невозмутимо спокойным.

Рассел вальяжно восседал на диване, покручивал из стороны в сторону свою тросточку и даже усмехнулся, завидев меня:

– Ну право смешно, – произнес он. – Господа, у меня отличный слух, чтобы услышать, как вы и без меня отлично договорились. Впрочем, пятьсот так пятьсот.

Он лениво приподнялся с дивана, подошел к нам и достал из кармана банковскую книжку, куда размашисто внес всю сумму.

– Алмур, это тебе за молчание о наших договоренностях, – ровно произнес он, отрывая чек. – И за возможные последующие неудобства.

Пискнула Шуша, на лице Вильгельма расцвела улыбка.

– Приятно иметь дело с деловым человеком, – забирая чек, произнес он. – Остальные наряды доставлю на днях лично.

– Превосходно, – Бэдфорд кивнул ему, подавая мне руку. – Если хотим вернуться засветло, Анна, нам пора выезжать.

Мне показалось или он спешил? Торопливо поблагодарив модиста, мы покинули его дом, и уже в карете, ощущая неладное, я спросила:

– Мы от кого-то бежим?

– Не совсем, но да, бежим, – Бэдфорд отогнул занавесь и покосился назад… – Когда мы уехали, за нами последовал невидимый «хвост» от Кристоффа. Но какими бы незримыми ни были его люди, я их слышал, когда они с запозданием пробрались на территорию дома Алмура. Теперь они едут за нами обратно, где-то в полукилометре.

В голосе Бэдфорда проклюнулось злорадство.

– А вы только и рады, – догадалась я.

– Всегда приятно заставить людей брата суетиться, – признался Рассел. – Два часа езды из столицы, потом обратно. Что может быть лучше прогулки на чистом воздухе… А я вам доложу: там не два человека, а целый отряд.

Ему и вправду доставляло удовольствие рассуждать, как гвардейцы брата «носились» за нами впустую, или не совсем впустую?

– Как вы думаете? – спросила я. – Эти люди могли слышать наш разговор с Алмуром? Доложат Кристоффу, что профессиональный модист признал мою обувь необычной для этого мира? А рисунки? Вы бы только видели, как Вильгельм загорелся, когда только взглянул на них.

Мужчина отрицательно покачал головой:

– Кроме меня, ваш разговор никто не слышал. Но и Алмур теперь ни за что не скажет о нем Кристоффу. Ваши туфли слишком ему интересны.

– Почему? Неужели все дело в разногласиях? – Я, конечно, многое понимала, но ведь все трое мужчин были взрослыми людьми, и, когда дело касалось серьезных вещей, могли бы поступиться обидами.

– Рье, – Бэдфорд по-доброму усмехнулся. – Ну какие обиды? Деньги, вот что важно. У Вильгельма было очень тяжелое детство, и все его «маленькие странности» не что иное, как последствия. Он очень дорожит своим местом при дворе, положением в обществе и боится всего этого лишиться. А посему копит «на черный день». Поверьте, за пять лет я узнал этого человека лучше, чем он сам себя. Поэтому, когда вы с ним договорились о деньгах, Алмур уже подсчитал прибыль и не даст даже самому Рэкшору вмешиваться в эту сделку. Уверен, подобие ваших туфелек под авторством Вильгельма скоро станет украшать ножки очередной фаворитки моего отца. Даже не сомневаюсь.