Пятая гора

С улыбкой на лице направился он к тому камню, у которого когда-то давно получил глиняную табличку с выведенным на ней словом «любовь». Он взял себе за правило бывать здесь ежедневно, провожать садящееся солнце и одну за другой воскрешать в памяти минуты, проведенные рядом с возлюбленной своей.

И было слово Господне к Илии в третий год: пойди, и покажись Ахаву, и Я дам дождь на землю.

Илия, сидевший на камне, вдруг увидел, как задрожало все вокруг, небо на мгновение сделалось совсем черным, но тотчас заблистало на нем солнце.

Потом он увидел свет. Ангел Господень стоял перед ним.

— Что это было? — вопросил Илия в испуге. — Господь простил Израиль?

— Нет, — услышал он. — Он хочет, чтобы ты пришел туда и освободил свой народ. Твоя борьба с Ним окончена, и в этот миг Он благословляет тебя. И позволяет тебе закончить Его труды в этом краю.

Илия был ошеломлен.

— Как раз сейчас, когда сердце мое вновь обрело мир?!

— Вспомни, какой урок был уже преподан тебе однажды. Вспомни слова Господа, обращенные к Моисею:

И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой… чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем.

Когда будешь есть и насыщаться, и построишь хорошие дома и будешь жить в них;

И когда будет у тебя много крупного и мелкого скота, то смотри, чтобы не надмилось сердце твое, и не забыл ты Господа, Бога твоего.

Илия обратился к ангелу и спросил:

— А как же Акбар?

— Акбар обойдется и без тебя, ибо ты оставил преемника дел своих. Акбару жить еще очень долго.

И с этими словами исчез.

Илия с мальчиком пришел к подножию Пятой горы. С тех пор как погиб жрец, ничья нога не ступала сюда, и деревья уже выросли меж камней алтаря.

— Поднимемся наверх.

— Это запрещено.

— Да. Но «запрещено» не означает «опасно».

Взяв мальчика за руку, он стал взбираться к вершине. Время от времени останавливаясь, они глядели вниз, на долину. Давняя засуха оставила свои следы везде, и, за исключением возделанных полей рядом с Акбаром, вокруг простиралась выжженная пустыня, подобная землям египетским.

— Ребята говорили, что ассирийцы скоро вернутся, — сказал мальчик.

— Может быть, и так, но мы трудились не впустую. Этот путь избрал Господь, чтобы вразумить нас.

— Если Он и вправду так печется о нас, почему же был столь жесток прежде?

— Думаю, Он испробовал разные способы, пока не убедился, что мы не внемлем Ему. Слишком уж привыкли мы жить как живется и не обращали внимания на слова Его.

— А где они, эти слова?

— Повсюду вокруг тебя. Лишь взгляни повнимательней на все, что происходит в твоей жизни, и ты увидишь, где Бог ежеминутно прячет облеченную в слова волю Свою. Старайся исполнить ее, ибо это — единственный смысл нашего пребывания на этом свете.

— Если найду — занесу эти письмена на глиняные таблички.

— Занеси. А еще лучше — запечатлей их в своем сердце: там им не страшен ни огонь, ни тлен, и они повсюду будут с тобой.

Подъем продолжался. Облака были теперь совсем близко, и мальчик, указывая на них, сказал:

— Не хочу туда.

— Они не причинят нам никакого вреда, это всего-навсего облака. Идем.

Он взял мальчика за руку, и они пошли дальше. Вскоре они оказались в густом тумане. Мальчик прильнул к Илии и, сколько ни пытался тот заговаривать с ним, не произносил ни слова. Теперь они карабкались по голым скалам вершины.

— Давай вернемся, — взмолился мальчик.

Илия счел за благо не настаивать — юный спутник его и так испытал слишком много на кратком своем веку — и выполнил его просьбу. Они вынырнули из пелены тумана и вновь увидели внизу долину.

— Когда-нибудь ты отыщешь в библиотеке Акбара то, что я написал для тебя. Я назвал это «Книгой воина света».

— Я — воин света?

— Ты знаешь, как меня зовут теперь?

— Освобождение.

— Садись рядом, — Илия указал на камень. — Я не могу забыть свое имя. И обязан выполнить порученное мне, хотя сейчас хочу только одного — быть с тобой. Именно для того Акбар восстал из руин, чтобы внушить нам — надо идти вперед, как бы труден ни казался нам этот путь.

— Ты уйдешь.

— Как ты догадался? — удивленно спросил Илия.

— Вчера вечером я написал это на одной из табличек. Словно кто-то шепнул мне: сделай это. Может быть, мама, а может быть, ангел. Но слова эти уже были запечатлены в моем сердце.

Илия погладил его по голове.

— Ты научился распознавать волю Господа, — сказал он удовлетворенно. — И я ничего больше не должен тебе объяснять.

— Я прочел в твоих глазах печаль. Это не трудно. Все мои друзья тоже увидели это.