Пять минут до расплаты

– Встретились в одиннадцать утра у метро «Кропоткинская», – по второму кругу начал рассказывать Астафьев. – По Гоголевскому бульвару прогулялись в сторону Старого Арбата и, не дойдя до Сивцева Вражка, зашли в кафе. Как оно называется, я уже не помню. Народу было мало, мы заняли столик в левом углу. Взяли по чашке кофе. Сначала переговорили о всякой ерунде, а потом Расстрига спросил меня насчет пистолета…

– Какой расстрига? – удивленно поднял брови Гуров.

– Растегин. У него в школе кличка была Расстрига, – пояснил Астафьев. – Он знал, что я влез в «копательство». Ну и, соответственно, догадывался, что оружие через мои руки гуляет. Я сначала поотнекивался, мол, нет у меня ничего, что, в принципе, было почти правдой. Я в то лето из-под Новгорода привез «вальтер» офицерский и «штерних-люгер». Обе машинки в хорошем состоянии. Их у меня чуть с руками не оторвали, особенно «люгер». Он же стоял на вооружении сотрудников гестапо. Выстрел тихий, как легкий хлопок ладошками, а пробивает кирпичную стену…

– Давай-ка, Женя, поближе к теме, – пробасил Крячко. – История и ТТХ оружия очень занимательны, но сейчас нас интересует совсем другое.

– Хорошо, – кивнул головой Астафьев и продолжил рассказ: – К тому времени из пистолетов у меня в наличии имелся только «наган». Я его еще года за два до этой встречи откопал на Невском пятачке. Состояние у него, сами видели, аховое, поэтому он у меня и завалялся. Стрелять из него опасно – ствол ненадежный, разворотить может. И для коллекции он ценности не представляет. Можно найти поновее, даже в смазке. Такого добра хватает. Ну и Расстрига, хоть и старый школьный товарищ, однако в деле не был проверен. Я же старался работать только по надежным каналам.

– И все равно залетел, – усмехнулся Крячко.

– Залетел. Так уж получилось, – согласился Астафьев. – В общем, опаска меня брала – вдруг Серега кого замочит по несознанке и меня сдаст. Справки, что у него на ринге мозги не вышибли, я не видел. Но он сказал, что хочет купить «наган» не себе, а одной знакомой телке. Вроде он ее знал еще по эскорту. Якобы она бросила это дело, работает по вызову одна и, на всякий случай, чисто для самообороны хочет заиметь шпалер. Готова заплатить за него сто пятьдесят баксов. Я подумал и согласился.

– Старому товарищу побоялся продать, а какой-то незнакомой телке «наган» загнал без проблем? – удивился Гуров. – Какая-то нестыковка в твоей логике.

– Да логика тут одна, – поморщился Астафьев. – Этому «нагану» в базарный день красная цена тридцатник «зеленых». А тут в пять раза больше гонят. Одним словом, жадность меня обуяла.

– И что было дальше? – поторопил его Гуров.

– Да ничего особенного. Я ему честно сказал, что «наган» протезный. Если и выстрелит, то максимум два раза. Однако Серега согласился, сказал, что стрелять из него знакомая не собирается, а он ей нужен чисто для психологической атаки, пугания то есть.

– И ты поверил? – поинтересовался Крячко.

– Нет, конечно. Но сто пятьдесят баксов за барахло, которое я выбросить собирался, согласитесь, сумма заманчивая, – пожал плечами Астафьев. – В общем, продал я «наган», еще и комплект патронов в придачу презентовал.

– Ты сам видел покупательницу? – спросил Гуров. – Может, Растегин упоминал ее имя, фамилию?

– Что-то он называл, попробую вспомнить. Прозвище или кличка – на языке вертится, никак не поймаю. Сейчас… Кажется, зверек какой-то… прыгает он… Подождите, я попробую припомнить.

– Белка, – неожиданно сорвалось с языка Гурова.

– Да, Белка! – удивленно посмотрел на него заключенный. – Точно! Но откуда… – Он неожиданно засмеялся. – Вот дурак – у полковников спрашиваю, откуда они это знают.

– А как ее зовут, Растегин не говорил? Вспомни, может быть, проскакивало у твоего друга. Лариса, Лиза, Лизка… – стал перечислять женские имена Гуров. Рассказ помощника депутата Дмитрия о давнем конфликте на Тверской и продолжении его в отделении милиции всплыл в памяти сыщика. Ведь в нем также фигурировала некая Белка, исцарапавшая физиономию Зеленскому-младшему. Дмитрий вспомнил имя и, предположительно, ее фамилию – Лизка Белая, которая, в принципе, могла быть еще и Белкиной, и Беловой…

– Нет, не скажу, Серега ее только Белкой называл. Если бы не прозвище такое интересное, я бы и не запомнил, – сказал Астафьев. – Как-никак три года прошло!

– Но ты сам эту покупательницу видел? – повторно задал вопрос Гуров. – Может, у нее волосы рыжие, поэтому и такое прозвище прилепилось.

– Издалека на нее смотрел, метров со ста как минимум. Я привез «наган» и сидел в машине, когда Серега его ей передавал. А насчет цвета волос… Нет, не помню.

– В каком месте это было? – нетерпеливо спросил Гуров.

– За Северным речным вокзалом, в Тушино. Там лесопосадка справа начинается, – доложил Астафьев.

– Это на берегу Химкинского водохранилища? – уточнил Лев Иванович, переглянувшись с Крячко. Именно в этой лесопосадке убили Зеленского. Только не у речного вокзала, а немного подальше.

– Да, именно там, – кивнул Астафьев.

– На чем она приехала? – спросил Гуров.