Пиар добра или как просрать всё

Стасик узнал это в столовой. Когда первый раз солдаты сели кушать, Стасик увидел, что таджики, узбеки и сам Стасик - едят много каши и мало масла, а грузины – мало каши и много масла. Масло выдавалось такими маленькими вкусными кружочками. Узбеками выдавали по одному такому кружочку, а перед тарелками у грузин таких кружочков было десять. Особенно насторожило Стасика, когда он увидел, что солдат-грузин подошел к узбеку, и забрал у него единственный кружочек масла. И добавил его к своим десяти. Узбек улыбнулся, давая понять, что ему не жалко масла. Тогда грузин взял тарелку каши, которую ел узбек, и опрокинул ее узбеку на голову. Каша была горячей. Голова узбека была холодной, поэтому пошел пар. Узбек снова улыбнулся, давая понять, что ни кашу, ни голову ему не жалко.

Откуда черпал такую покорность узбек? Задал себе вопрос Стасик. Наверное, в этом проявлялась мудрость Азии. Которая видела многих тиранов, но потом видела всех их в гробу. Точнее, в великолепных мавзолеях. Поэтому узбек, видимо, рассчитывал в ближайшее время увидеть грузина в мавзолее.

Потом грузин, который не знал, что скоро будет в великолепном мавзолее, сел и стал есть масляные кружочки. И стал смотреть на Стасика и улыбаться. Стасику стало нехорошо. Стасик не был из Азии, и ему неоткуда было черпать мудрость. Стасик чувствовал, что служба не будет для него медом. И она не была.

В тот же день грузин, звали его Заза, повел Стасика к бульдозеру. Стасик спросил, будут ли курсы управления бульдозером. Грузин сказал, что сейчас будут.

В кабине бульдозера Стасика удивил аскетизм. Стасик ожидал увидеть комфортабельное сидение, великолепную приборную панель, наконец, магнитолу. Однако вместо этого он увидел, что в кабине бульдозера ничего нет. Прежде всего, в ней не было пола. Вместо пола лежали две доски. На них стояла простая табуретка. Из досок торчали три рычага, обмотанных синей изолентой. Приборной панели и магнитолы нигде не было видно.

Стасик спросил грузина:

- А почему вместо сидения - табуретка?

Заза дал исчерпывающий ответ. Он ударил Стасика в зубы. Стасик упал в кабине, и сразу в ней освоился. Уже через десять минут он был опытнейшим бульдозеристом. Так в стройбате сжималось время обучения. А выбитый зуб Стасик подобрал и спрятал в карман.

После рабочей смены Стасик пришел в столовую. Там к нему подошел Заза и забрал у него единственный Стасикин кружочек масла. Стасик пытался мудро улыбнуться, как узбек, но из-за боли в зубах в его улыбке было много горечи. Зазе это не понравилось, и он ударил Стасика в зубы еще два раза.

Стасик ел кашу и думал о том, что зря он так тщательно следил за своими зубами и лишил целые рощи дубов - коры. Теперь еще два своих прекрасных, ухоженных зуба Стасик положил в карман, на память.

Вечером Стасика позвали в туалет грузины. Стасику это не понравилось. Он боялся, что грузины захотят сделать его геем и поклялся, что будет сопротивляться, если это будет возможно. Но грузины имели другие намерения. Они стали бить Стасика, ногами в челюсть. Они были очень прыгучие. Это достигалось только упорными тренировками. Грузины в прыжках выбили Стасику еще два зуба. Когда Стасик упал, грузины стали бить по голове Стасика. Всем известно, что грузины очень любят футбол. Тбилисское «Динамо» долгие годы блистало в высшей лиге. Когда Стасик понял, что его голова – мяч в интереснейшем поединке, и он может потерять все зубы, потому что как известно, мячу зубы ни к чему, он стал кричать: «А! А!».

На крик прибежал прапорщик. Он спросил, что происходит. Грузины сказали, что Стасик пытался напасть на них, вооруженный своими зубами в руках. Прапорщик быстро оценил ситуацию, и вычленил среди толпы солдат самого опасного. Им оказался Стасик.

Прапорщик был близнецом Вепря. Он размахнулся, и как мог сильно ударил Стасика в челюсть. Зубы дождем посыпались на пол. Стасик упал и стал мычать. Челюсть Стасика была сломана и слетела к уху поэта. Прапорщик велел Стасику перестать истекать кровью и мычать, как баба, и немедленно молодцевато идти в санчасть.

Стасик молодцевато пошел в санчасть. Начальник санчасти, тоже прапорщик, только медицинской службы, порол санитарку и не понял, зачем Стасик пришел его отвлекать от этого трудного дела. Он спросил Стасика, что его беспокоит.

Стасик, зычно мыча, показал на челюсть. Прапорщик медицинской службы был тоже близнецом-вепрем и как мог сильно ударил Стасика в живот. Стасик потерял надежду и сознание. Так прошел день Стасика.

Вот что писал мне Стасик из армии, вот как там жилось нестроевому поэту в те годы.