Пядь земли

Тарцали смотрит по сторонам. Невесты, конечно, нету; невесту теперь поминай как звали… Все равно скоро разбегутся гости, как только узнают, что случилось. Так что лучше и ему уйти. Бежит он за шапкой (пальто невеста унесла), нахлобучивает ее — и Пирошку догонять. Хоть домой проводит, что ли… Полклина земли, хата… И сама девка неплоха. Только б не была она такая податливая. Такая ласковая со всеми. Ну ничего, он ее от этого отучит.

На крыльце вдова с дочерью на хозяйку натыкаются: та выходила взглянуть, все ли в порядке в хлеву, не подралась ли скотина, не бросил ли кто спичку горящую, сигарету. Увидев их, спрашивает удивленно:

— Куда это вы?

— Ох, знаешь… домой нам надо… Дочке так плохо вдруг сделалось, еле на ногах держится… — Тут Пирошка и вправду за мать хватается, чтоб не упасть от удивления. Это она-то еле на ногах держится? Это ей плохо?

Тарцали только теперь испугался по-настоящему. Господи, что здесь сейчас начнется…

— Идемте, идемте, тетя Пашкуй, а не то и в самом деле… я думаю… очень уж душно там было. Говорил я, окно бы надо открыть… — бормочет он торопливо.

Чуть не бегом идут они к воротам.

— Эй, слышь-ка… постойте. Где Марика-то? Я видела, вы ее вызывали.

— Марика? У нее, бедняжки, тоже голова заболела. Мы к соседям ее проводили… — отвечает вдова на ходу. Да старуху, как на грех, говорливость одолела.

— Смотри ты… Сама-то вернешься?

— Как же, как же. Утром приду, помогу убраться, порядок навести… — кричит вдова уже с улицы. Тарцали молча поспешает вслед за ними. Холодно ему, как ни прячет он шею в пиджак. Проходят через мост, на другом берегу сворачивают в переулок.

— Черти полосатые… это вы ловко устроили, — говорит наконец вдова. Тарцали не отвечает, слушая скрип снега под ногами, и вдруг начинает громко хохотать. Все больше и больше его разбирает. На всю улицу разносится его смех. Пирошке же плакать хочется, а не смеяться.

— Что здесь смешного? — спрашивает она с удивлением.

— Что смешного? А вот что у Тотов свадьба идет, а невеста — тю-тю… нет невесты-то…

Пирошка останавливается, смотрит на Тарцали; теперь и она не знает, смеяться ей или плакать…

«У одной голова разболелась… другой, вишь, плохо… уж не подсыпали ли чего в еду?» — думает Ракель, входя в горницу. Присаживается на минутку возле сватьи. Ладно, теперь все равно: какая-никакая, а сватья…

— Где невеста? Невесту ведите… Причесывать пора, — беспокоится Янош Багди, первый сват, и смотрит на часы. Вон, шесть минут первого уже. Время бежит. К часу ночи с невестиным танцем надо закончить. Потом он молодых поздравит, и на этом его обязанности кончены. Дальше пусть делают, как хотят. Или как могут. К утру вся компания пьяным-пьяна будет. И зачем столько вина… кому от этого польза?

— Причесывальщицы! Причесывальщицы! — ходит шафер от одной бабы к другой.

Те поднимаются с насиженных мест, готовятся за дело взяться. Да только где же невеста? Нет невесты нигде.

— Сейчас придет… подождите немного, — говорит из дверей хозяйка. Но и сама не очень-то верит своим словам. Идет искать невесту. К соседям.

Сначала отправляется в дом Ференца Мартона; с этой семьей они в ладах, их одних, собственно, и за соседей-то считают. В сенях свет горит, но народу не видно. Входит в горницу. Там тоже светло; правда, фитиль в лампе прикручен. Старый Мартон с трубкой сидит на припечке. На кровати храпит кто-то: должно быть, усталость свалила. Или вино. Больше никого нет в хате.

— Не приходила сюда невеста? — растерянно моргает Тотиха и, не дожидаясь ответа, выходит. Должно быть, у других соседей… у Чордашей… И чего они туда ее повели?..

Конечно, невесты и там нет. Только Балинт Сапора со своими приятелями, батраками да парнями, которых не позвали на свадьбу, сидят за столом, выпивают. Видно, вина у них хватает: весь стол уставлен стаканами да бутылками, большими и поменьше. Свадьба и здесь идет. Не уместилась в одном доме. Захватила соседей, улицу, всю деревню… Только вот невесты нету.

Уже тут почуяла хозяйка, что беда стряслась. Однако уверяет себя, что раз здесь сидят гости, едят и пьют, да и молодые расписались, как же не быть невесте! Невеста должна быть, и все тут. Без невесты не может быть свадьбы — что за свадьба без невесты?!

Бабы-причесывальщицы сгрудились около дверей, перешептываются, озираются боязливо. Не потому, что боятся, как бы кто их не услышал: чувствуют, не так что-то. Какая-то большая беда пришла в дом.

Чувствуют это и остальные гости. На какое-то мгновение тишина, плотная, ледяная, заполняет горницу. Табачный дым, испарения лениво ползут в сени, оттуда во двор. Там, закурчавившись, поднимаются вверх, оседают на кровле бахромой инея.

Янош Багди, который здесь, как первый сват, за все отвечает: и за то, чтоб все себя хорошо чувствовали, и за молодых, и за гостей, и за прочее, — делает знак музыкантам; снова гремит чардаш. Парни высматривают девок; кто подходит, приглашает по всем правилам, а кто лишь пальцем поманит и ждет, чтоб девка подошла.