Петру Гроза

Пришла тетушка Асинефта, он ее увидел в толпе растерянных, плачущих женщин у входа в участок. Попросился у дежурного выйти. Тот разрешил и сказал сквозь зубы:

— Ты от нас никуда не убежишь, ты приметный малый.

Тетушка Асинефта была не одна. С ней пришел постаревший, но еще крепкий бачу Михэилэ Михок. Принес в котомочке свежей брынзы и горсть горных орехов. Тетушка принесла веточку бусуйока — травы счастья, охраняющей от вражеской пули.

— Ты, Петруц, — сказала тетушка Асинефта, — будешь командиром, ты образованный человек. На войне суровость делает сердце каменным, не каменей, Петруц, не обижай этих бедных…

Петру чуть не вспылил: как же это тетушка может подумать, что он будет обижать их, как же это?

На второй день примчался из Коштея Адам Гроза. Его пустили в полицейский участок, и старший офицер пожаловался:

— Вот, отец святой, уговариваем вашего сына идти в офицерскую школу, а он отказывается.

— А почему бы тебе не идти в эту школу? — спросил Адам Гроза. — Ведь пока ты учиться будешь, и война может кончиться.

— Кончится? — удивился Петру. — Не для того она началась.

— И все же тебе лучше было бы стать офицером. Ты ведь понимаешь, сын…

— Я все понимаю, отец. Ты мне советуешь, чтобы я вел этих несчастных на смерть…

— Нет, нет! — перебил его Адам Гроза. — Мне думается, что им будет легче под началом разумного и образованного человека.

— Все понимаю, — повторил Петру. — Но я не хочу быть причастным к их гибели. Чем водить их в бой, на смерть, я лучше пойду умирать рядом с ними рядовым, таким же, как они.

Петру Гроза был непреклонен. Он стоял перед отцом, уже сформировавшийся, зрелый мужчина. Плохо только, что не обзавелся семьей. А может быть, и хорошо. Что случится на фронте, знает лишь один господь бог.

Пройдет более пятидесяти лет, и на закате своей жизни Петру Гроза вспомнит об этих днях очень лаконично:

— С первых же дней меня бросили в венгерский полк простым солдатом. Прожил четыре года в рядах австровенгерской армии, саботируя войну. Хотя и служил простым солдатом, я не прекращал политической борьбы, за это не раз меня сажали в карцер и в тюрьму. Когда отгремела война, я покончил с четырехлетней службой в армии и демобилизовался рядовым солдатом, без какого-либо военного чина. Но эти годы, проведенные среди простых солдат, были очень богатыми для меня, были настоящей школой.

В 1916 году Петру Гроза добивается краткосрочного отпуска, приезжает в Бэчию и женится на дочери богатого окружного врача Корнела Молдована Анне. И сразу же после венчания возвращается в полк.

Грозу, как отказавшегося от учебы в офицерской школе, использовали на тыловых работах вместе с нестроевыми. Заготавливали сено для лошадей, собирали продовольствие для армии, рыли окопы, готовили укрепленные оборонительные линии. Во время перекуров вокруг Петру собиралась толпа, и господа офицеры опасались, как бы этот острый на язык упрямый молодец не внушил рядовым армии его императорского величества крамольные мысли. Они не раз убеждались, что после разговоров с Грозой солдаты начинают задавать дерзкие вопросы, становятся упрямыми. Офицерам нечего было противопоставить жизнерадостности и остроумию Грозы, и они избавлялись от забот весьма просто — карцер. Особую «заботу» офицеров ощутил Петру после возвращения из отпуска. Их еще больше напугало то, что солдаты подходили к нему каждую свободную минуту, пробирались в темноте, искали его, чтобы узнать, как там дома. Гроза ничего утешительного не мог ответить: села опустошены, все чаще гремят колокола — извещения о погибших приходят каждый день. Из уст в уста переходило двустишие Петефи:

Что ела ты, земля, — ответь на мой вопрос, —
Что столько крови пьешь и столько пьешь ты слез?[10]

После возвращения из отпуска Грозу выпускали из карцера лишь для того, чтобы дать ему новый срок. Он очень грустил. К тоске по родному краю, по дому и друзьям прибавилась мучительная тоска по молодой жене, оставленной в Бэчии. Пожилой бачу Юстин из банатского села Тикванул Мик очень был привязан к Грозе и пытался помогать ему. Он подходил к зарешеченному окну карцера и советовал:

— Когда тебе очень тоскливо, Петруц, вспоминай песни и пой их про себя, душой. А пока нас не заметили, послушай.

Бачу Юстин доставал из-за пояса небольшую дудочку из бузины и играл ему чабанские мелодии. Гроза тихо подпевал, пока и его, и бачу Юстина не прерывал грубый окрик стражи.

Только через два года Петру Гроза вернется в Бэчию к своей жене Анне. Она стала верной и преданной спутницей его беспокойной жизни, помогала ему в работе, заботилась о хозяйстве и воспитании пятерых детей — Лучии, Марии, Петру, Октавиана и Ливиу.

VI

Семнадцатый год.

Национально-освободительное движение народов Австро-Венгрии под непосредственным влиянием Великой Октябрьской социалистической революции наносит все новые и новые удары по прогнившей лоскутной империи Габсбургов. Получают возможность осуществить свое стремление к национальному освобождению и народы, населяющие Трансильванию.