Петрашевцы

Одним из первых (если не первый) начал последний сезон Ф. Н. Львов. Вот его собственное резюме: «Я читал две статьи: одну о специальном и энциклопедическом образовании, где отдавал предпочтение специальному образованию, полагая, что оно лежит в самой натуре и что энциклопедическое образование, давая только поверхностные познания, производит людей часто пустых, которые пронырством прокладывают себе дорогу, вместо истинных достоинств. Вторая статья моя была: о необходимости теснейшей связи между промышленностью и наукой»[152]. Неясно, занимало ли это чтение два вечера или же автор уложился в течение одного. Главное внимание слушателей привлек первый доклад, именно о нем упоминают многие петрашевцы. По словам Черносвитова, доклад вызвал полемику: «…спорили, возражал более и дельнее всех г. Ястржем<б>ский»[153]. Доклад был прочитан в конце октября или начале ноября 1848 г.

Горячий энтузиаст фурьеризма К. И. Тимковский, приехавший в октябре в Петербург и тут же вошедший в кружок, попросил у Петрашевского позволения прочитать свою речь вскоре после «пятницы» с докладом Львова, т. е. в ноябре. Речь его вылилась в страстную пропаганду практического фурьеризма: Тимковский предлагал в течение 3–4 лет теоретически подготовиться самим и вести активную пропаганду среди самых различных групп населения (впрочем, у него не было намека на агитацию в народе), чтобы по истечении этого срока попытаться организовать хотя бы один фаланстер из 1800 человек. По расчету Фурье и в переводе на русские деньги, для этого потребуется 3 млн. рублей серебром. Тимковский предлагал запросить эти деньги у правительства, а в случае отказа — организовать акционерное общество. Параллельно, считал автор, целесообразно развивать другие начала и объединения, особенно — коммуны (общины) коммунистов[154], с тем чтобы потом взаимно использовать лучшие особенности организации обществ у соседей.

Показательна практическая направленность мыслей и предложений Тимковского. По словам П. И. Ламанского, докладчик говорил «о Фурье как о гении, который должен стоять выше всех гениев философов, как то: Платона, Аристотеля, Декарта, Лейбница, Гегеля, потому что он первый обратил внимание на существенное, т. е. материальное благосостояние и предложил средства к осуществлению, тогда как философы ограничивались только метафизическими прениями»[155]. Хотя Тимковский подчеркивал мирный характер своих предложений и даже произнес, по словам Львова, фразу «…пусть всякий действует по своим убеждениям, сильные не торопитесь, а вы, слабые — не бойтесь, я вас не вызываю на площадь»[156], — тем не менее его страстная, взволнованная речь была с изумлением выслушана, и многие петрашевцы, впервые видя Тимковского, заподозрили: уж не шпион ли онне провокатор ли?

По предположению А. Ф. Возного, витавшие в петербургском обществе слухи о хитростях III отделения, о матерых провокаторах заставляли петрашевцев настороженно относиться к тем вновь вошедшим в кружок лицам, которые произносили весьма радикальные речи. Не потому ли именно был заподозрен Тимковский (затем и Черносвитов)? И в то же время получается, что реальный шпион, ничтожный и молчаливый Антонелли не вызвал опасений.

Давно, видимо, мечтавший о тайном революционном обществе Спешнев очень заинтересовался Тимковским. Когда докладчик в последнюю свою «пятницу» 3 декабря (7 декабря Тимковский уже уезжал на службу в Ревель) прямо обратился к слушателям, пытаясь извлечь практическую пользу от своей агитационной речи (кто из них согласен с программой, предложенной в речи?), то твердо заявили о своей солидарности лишь Спешнев и младший брат Тимковского, Алексей. Спешнев пригласил на следующий день докладчика на свою квартиру и предлагал тройственный союз, со включением отсутствовавшего тогда в Петербурге Н. Я. Данилевского. Спешнев обещал по возвращении Данилевского начать совместно действовать по программе Тимковского. Последний же обещал развернуть пропаганду фурьеризма в Ревеле; позднее он признавался, что ему не удалось ничего сделать, как он пи старался: чиновничий и офицерский мир Ревеля оказался глух к социалистической агитации, Тимковский подробно изложил всю историю своих фурьеристских деяний в показаниях следственной комиссии[157].