Петр III

Великая княгиня Екатерина так ловко обставила свои интимные связи с Сергеем Салтыковым, что великий князь пребывал в полном неведении относительно ее поведения. Она поместила следующую запись разговора, якобы состоявшегося у девицы Марьи Шафировой с великим князем. Он несколько раз говорил ей: «Сергей Салтыков и жена моя неслыханным манером обманывают Чоглокова. Он влюблен в великую княгиню, а она терпеть его не может. Сергей Салтыков сдружился с Чоглоковым и уверяет его, будто ухаживает за моею женою для самого него, между тем как ухаживает для самого себя; а она терпит Сергея Салтыкова, потому что с ним ей весело и пользуется им, чтобы делать из Чоглокова что ей угодно; на самом деле она смеется над ними обоими. Я должен разуверить бедного Чоглокова; мне жалко его. Я открою ему правду, и тогда он увидит, кто настоящий друг ему, я или моя жена».

В 1754 г. Екатерина Алексеевна родила, наконец, сына, нареченного Павлом. Придворные острословы шептали, что наследника следует называть не Павлом Петровичем, а Павлом Сергеевичем. Тем не менее, Елизавета Петровна на радостях подарила великой княгине 100 тысяч рублей. Супруг посчитал себя несправедливо обойденным и тоже потребовал награды. Так как казна была пуста, то 100 тысяч заимствовали у великой княгини и передали их ее супругу. Что касается Салтыкова, то его сочли необходимым отлучить от двора: сначала его отправили в Стокгольм с извещением о рождении наследника, а затем посланником в Гамбург, где он прославился ловеласом.

Великая княгиня оставалась без фаворита недолго — при посредничестве английского посла Уильямса это место занял секретарь посольства 22-летний красавец Понятовский. Обзавелся фавориткой и великий князь, правда, лет на десять позже, чем великая княгиня. Ею оказалась племянница вице-канцлера Михаила Воронцова — Елизавета. Источники сообщают о ней скупые сведения, но единодушны в оценке ее внешности, отнюдь не привлекательной.

Первые сведения о Елизавете Воронцовой находим в мемуарах Екатерины II, сообщавшей, что императрица Елизавета Петровна «взяла ко двору двух графинь Воронцовых», дочерей графа Романа. «Старшей Марии было в то время около 14 лет. Она поступила в число фрейлин императрицы. Младшую Елизавету, одиннадцати лет, отдали мне. Это была девочка очень невзрачная, оливкового цвета лица и до чрезвычайности нечистоплотная». Под 1754 г. читаем следующую запись Екатерины II: «..великий князь соскучился по моим фрейлинам; по вечерам ему не за кем было волочиться и потому он предложил проводить вечера у меня в комнате. Тут он начал ухаживать за графиней Елизаветой Воронцовой, которая, как нарочно, была хуже всех лицом». Позже Екатерина отметила, что «с неудовольствием убедилась, что действительно графиня Елизавета Воронцова может сделаться любимицей». О ее непривлекательной внешности писал Фавье: «У Воронцовой две сестры красавицы, но он (великий князь. — Н.П.) предпочел ее (Елизавету. — Н.П.), безобразие которое не искупается ни хорошим сложением, ни белизной кожи. Даже великая княгиня и та довольна этой дружбой, к упрочению которой сама немало содействовала, так как не придает ей никакого значения. Девица эта, впрочем, не лишена ума и при случае, конечно, смогла бы воспользоваться своим положением, если б на то представилась хоть малейшая возможность».

Самую суровую оценку фаворитки Петра III дал М. М. Щербатов. Правда, она относится ко времени, когда Петр Федорович стал императором. «Имел государь любовницу, дурную и глупую, Елисавету Романовну Воронцову. Но, взошед на престол, он доволен не был, а вскоре все хорошие женщины под вожделение его были подвергнуты. Уверяют, что тогда бывший прокурор подвел падчерицу свою; и уже помянутая мною выше К.К., была привожена к нему на ночь Львом Александровичем Нарышкиным, я сам от него слышал, что бесстыдство ее было таково, что когда по почевании ночи он ее отвозил домой по утру рано и хотел для сохранения чести ее, и более, чтобы не учинилось известие о графине Елизавете Романовне, закрывши гардины, ехать, — она, напротив того, открывая гардины, хотела всем показать, что с государем ночь переспала».

В эту внешне безобразную девицу Петр Федорович был не просто, а безумно влюблен и, будучи человеком капризным, вспыльчивым и своенравным, терпел от нее оскорбления. Однажды во время сильной ссоры Елизавета Романовна назвала Петра III не императором, а простым мужиком. С горя Петр велел заточить фаворитку и ее родителей в крепость, но поддался уговорам супруги и канцлера освободить их.

Худ. Лосенко Антон Павлович. Портрет великого князя Павла Петровича в детстве. 1763 г.

Холст, масло. Государственный музей-заповедник «Гатчина»

Выбор фаворитки великим князем действительно выглядит странным — он как бы пренебрегал красавицами и удовлетворялся внешне непривлекательными девицами. Он, например, был влюблен в герцогиню курляндскую, о внешности которой Екатерина II дважды отзывалась не с похвалой: она «…была мала ростом, дурна лицом, горбата». В другой раз Екатерина назвала ее уродцем.