Читаем Петр I. Том 1 полностью

Петровское законодательство пронизывает мысль о пассивной роли подданных в жизни страны. Подданные – не субъект, а объект истории, они обязаны беспрекословно выполнять предначертания государственной власти. В этой связи обращает на себя внимание такой парадокс: рационалист Петр не верил, что разума у его подданных достаточно, чтобы усвоить целесообразность правительственных мер. Недостаток разума должен был компенсироваться страхом. «Сами знаете, – писал царь, обращаясь к президенту Камер-коллегии Дмитрию Михайловичу Голицыну, – хотя что добро и надобно, а новое дело, то наши люди без принуждения не сделают». Это не случайно оброненная мысль, она повторена и в другом указе: «Наш народ, яко дети, неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают».

Царь проявил неистощимую изобретательность в определении мер наказания за нарушение указов. Тяжесть наказания определялась сословной принадлежностью провинившегося. Для «начальных людей», то есть офицеров, устав воинский предусматривал наказания, наносившие ущерб «чести», такие, как лишение чина и жалованья, шельмование (когда обвиняемый «из числа добрых людей и верных извергнут»), в то время как для остальных предназначались «обыкновенные телесные наказания» и «жестокие телесные наказания», то есть битье батогами и шпицрутенами, держание в железах, нанесение телесных повреждений, клеймение, ссылка на каторгу и т. д. Несть числа видам кар за нарушение указов гражданскими лицами: здесь и денежные штрафы, и истязания на теле, и ссылка на каторгу в Сибирь или на галеры, конфискация всего или части имущества, лишение жизни и т. д. Общую характеристику содержания петровских преобразований дал В. И. Ленин, писавший, что «Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства»[2].

Во что обошлись преобразования народу, каких жертв они от него потребовали? Отвечая на этот вопрос, заметим, что в процессе преобразований Петр определил не только сферы охвата ими различных сторон жизни страны, но и источники, а также ресурсы для осуществления этих преобразований.

В годы правления Петра были введены повинности, ранее неведомые трудовому населению. Среди них рекрутская повинность – мобилизация самой трудоспособной части крестьян и горожан для пожизненной службы в армии и на флоте. В непосредственной связи с преобразованиями находилась трудовая повинность – обязанность селян и горожан участвовать в строительстве городов и крепостей, нередко находившихся за многие сотни верст от места их проживания. Обременительными считались постойная и подводная повинности – обязанность в любое время года, в том числе и в страдную пору, выделять подводы для доставки продовольствия, снаряжения и рекрутов к месту военных действий, а также предоставлять жилье для находившихся на марше воинских команд. Во много крат увеличилось число прямых налогов, продажа продукта первой необходимости – соли – была объявлена государственной монополией.

Цепь мер по финансовому обеспечению преобразований венчает податная реформа, сопровождавшаяся заменой подворного обложения подушным. С этой целью в 1718–1722 годах была проведена перепись налогоплательщиков – крестьян и горожан. Ее итоги разочаровали правительство: вместо увеличения численности податного населения было обнаружено его уменьшение. Душевладельцы достигли выгодного для себя результата несложным обманом: в подаваемые ими списки они включали далеко не всех принадлежащих им крестьян. Заподозрив значительную утайку душ, правительство объявило проверку, или ревизию, поданных душевладельцами «сказок». С этой целью были созданы канцелярии свидетельства душ, состоявшие из военных чинов.

ПРОРЫТИЕ ЛАДОЖСКОГО КАНАЛА.

Александр Моравов, 1910 г.

Ревизия обнаружила 1,3 миллиона утаенных душ. Этим, однако, не исчерпывается ее значение: будучи поначалу чисто финансовым мероприятием, она в процессе проведения приобрела более существенный аспект – социальный. Первая ревизия стала важнейшей после Уложения 1649 года вехой в развитии крепостного права в России. Если Уложение оформило крепостное право для основной массы сельского населения, то первая ревизия распространила крепостную зависимость на те социальные группы, которые либо были свободными, либо имели возможность обрести свободу. К первой категории относились гулящие люди, а ко второй – холопы. И те, и другие навечно становились крепостными.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Живая вещь
Живая вещь

«Живая вещь» — это второй роман «Квартета Фредерики», считающегося, пожалуй, главным произведением кавалерственной дамы ордена Британской империи Антонии Сьюзен Байетт. Тетралогия писалась в течение четверти века, и сюжет ее также имеет четвертьвековой охват, причем первые два романа вышли еще до удостоенного Букеровской премии международного бестселлера «Обладать», а третий и четвертый — после. Итак, Фредерика Поттер начинает учиться в Кембридже, неистово жадная до знаний, до самостоятельной, взрослой жизни, до любви, — ровно в тот момент истории, когда традиционно изолированная Британия получает массированную прививку европейской культуры и начинает необратимо меняться. Пока ее старшая сестра Стефани жертвует учебой и научной карьерой ради семьи, а младший брат Маркус оправляется от нервного срыва, Фредерика, в противовес Моне и Малларме, настаивавшим на «счастье постепенного угадывания предмета», предпочитает называть вещи своими именами. И ни Фредерика, ни Стефани, ни Маркус не догадываются, какая в будущем их всех ждет трагедия…Впервые на русском!

Антония Сьюзен Байетт

Историческая проза / Историческая литература / Документальное

Все жанры