Петр I. Добрый или злой гений России

Добравшись до Рейна, Петр снова оставил Великое посольство, нанял несколько лодок и в сопровождении небольшой свиты спустился по реке и каналам до голландского городка Саардам (Заандам). Здесь располагалась судостроительная верфь корабельного мастера Линста Рогге, о ней царь слышал от голландцев еще в России. Прогуливаясь по набережной сразу после своего прибытия, Петр встретил старого знакомого – кузнеца Геррита Киста, трудившегося бок о бок с царем на воронежской верфи. Голландец был поражен невероятной встречей с русским царем в своем родном городе при столь необычных обстоятельствах. Они обнялись словно родные. Петр поселился в небольшом доме Киста, сняв каморку в спартанском духе. И предупредил кузнеца, чтобы никому не раскрывал его истинное лицо.

Купив на следующий день инструменты, царь нанялся работать на верфь мастера Рогге. Одетый в традиционную одежду голландского плотника – красная бархатная куртка, широкие парусиновые штаны и фетровая шляпа – он надеялся остаться неузнанным и научиться всему, чему хотел. Знание голландского языка в пределах морской терминологии избавляло его от постоянного присутствия переводчика на работе. Но не только корабли интересовали царя. В свободное от работы время он посещал местные производства – ветряные мельницы, маслобойни, ткацкие, канатные и парусиновые мануфактуры, лесопилки, кузницы, мастерские по изготовлению часов и навигационных приборов… На бумажной фабрике государь всея Руси взял в руки форму, зачерпнул из чана готовую массу сырья и с первого раза отлил совершенно образцовый лист бумаги. Везде он задавал самые разнообразные вопросы. Его редкая любознательность не уступала тонкой наблюдательности, феноменальной памяти и особому дару схватывать суть вещей на лету. Часто Петр спрашивал о том, что значительно превышало познания специалистов своего дела.

Не осталась в стороне его любопытства и частная жизнь граждан Саардама. Навещая родственников работающих в России голландцев, заглядывая с улицы в окна домов шокированных такой бесцеремонностью обывателей, Петр не мог не заметить насколько их бытовая культура выше, разнообразнее и богаче убогой российской жизни.

Царское инкогнито оставалось тайной недолго. Старый саардамский плотник получил письмо от сына из России, который сообщал, что в Голландию едет большое русское посольство во главе с самим государем, который намерен посетить Саардам. Поделиться любопытными новостями плотник отправился в пивную, где по вечерам встречался с друзьями. В письме содержались и характерные приметы московского царя: высокого роста, трясет головой, размахивает рукой, бородавка на правой щеке. Когда публичное чтение письма было закончено, отворилась дверь и в пивную ввалилась компания плотников с верфи господина Рогга, среди которых находился человек именно с такой внешностью. Завсегдатаи пивной замерли в немой сцене.

Сенсационный слух мгновенно распространился по городу, толпы людей собирались у верфи, чтобы посмотреть, как машет топором русский царь, не давали ему прохода на улицах. Однажды в раздражении от назойливого внимания Петр дал пощечину наиболее близко приблизившемуся к нему обывателю. Какой-то остряк выкрикнул из толпы: «Браво! Марцен пожалован в рыцари!». Кличка «рыцарь» приклеилась к битому царем Марцену пожизненно.

Положение царя в Саардаме стало невыносимым. Купив по случаю ялик, он собрал свои вещи и отбыл по реке Заан в Амстердам, до которого дошел под парусом за три часа. Развитая водная транспортная сеть Голландии восхищала Петра. Его прежние представления об этой стране значительно уступали тому, что он здесь узнал и увидел наяву.

В конце XVII века Голландия[25] находилась в зените своего расцвета. Золотой век страны обеспечила обширная мировая торговля и передовая промышленность. Громадный торговый флот Нидерландов насчитывал пятнадцать тысяч кораблей, превышал английский и французский вместе взятые в два раза. Амстердам стал центром делового мира, здесь возникли первые банки, страховые компании, фондовые биржи современного типа. В его порту одновременно находилось до двух тысяч кораблей, прибывших со всего света – от Америки до Японии. Богатство голландской купеческой элиты равнялось самым громким состояниям всей остальной Европы. В великой колониальной и промышленной империи процветали науки, искусство и республиканское правление.

В Амстердам Петр влюбился сразу и на всю жизнь. Архитектурная гармония устремленного в небо готического города покоилась на многочисленных каналах, прорезавших его совершенными линиями во всех направлениях. Многочисленные памятники и мосты, изящные арки, колоннады фасадов и скульптурный декор фронтонов роскошных особняков отражались в зеркальной водной глади, кратно усиливая визуальную красоту Северной Венеции.